Шагнув вглубь заметно изменившего облик кабинета, Кристина скидывает ненужную более простыню. Катарина в своей жизни видела столько обнаженных натур, что стесняться ее просто бессмысленно.
До обоняния доносится запах пряного табачного дыма, почему-то не пробуждая никаких эмоций. Тина неспешно перебирает вешалки, вскользь осматривая обнаруженные варианты. Если уж есть выбор, можно одеться не как попало.
Интересно, откуда у пани Красной столь богатый гардероб на работе? Впрочем, нет, не интересно.
Скомбинировав наконец устроивший ее наряд, Тина принимается одеваться, пока Катарина заводит рассказ. И - застывает в одной штанине.
- Желе?..
Девушка с силой трет переносицу, пытаясь получше сосредоточиться. Даже начинает сомневаться, правильно ли поняла это чешское слово. Нет, оно слишком похоже на английское, трудно ошибиться.
Джинсы медленно подтягиваются на законное место. Черт, черт, черт... Едва ли Катарина все это сочинила, попутно ради пранка организовав из галереи подобие пост-апокалиптического убежища. Тут ведь даже дети есть!
И если услышанное хотя бы отчасти, без приукрашенных деталей, правдиво, еще неизвестно, заболевшим или здоровым повезло больше.
Пуговицы находят петли, пока в мыслях снова и снова словно эхом отдаются странные и все еще непонятые до конца слова. Так где же в тот момент была она сама? Кто был с ней рядом? Ладислав? Марта? Войтех? Незнакомцы? Наверное, и в самом деле хорошо, что она не помнит. Теперь куда большее, чем когда бы то ни было, значение будет иметь будущее, как ни иронично.
Кристина очень тщательно закатывает рукава у надетой рубашки, следя, чтобы подвороты вышли идеально одинаковой ширины - это помогает привести нервы в порядок.
Итак, все те, кто сейчас в картинном зале... Уже довольно давно... Людей искусства силовики, значит, собрались охранить... Очень интересно.
Девушка оборачивается к умолкнувшей было Катарине, но невысказанный вопрос застревает в горле.
Марта?..
На миг вспыхивает надежда, что все происходящее - просто затянувшийся глюк. И снова - надежда крошится, оставляя взамен себя тягучий отрешенный страх за собственную нормальность.
Черт возьми, если все это закончится - она бросит пить.
Катарина подносит ко рту мундштук в тонких изящных пальцах, вдруг кое о чем напоминая.
- Угостишь? - пропустив мимо ушей упоминание неизвестного ей Зденека, Тина кивком указывает на сигарету, наблюдая за свивающимся тонким жгутиком дыма.
Скорее по привычке. Потому что раньше сигареты успокаивали. Сейчас... Тяги нет. Кажется, прошло действительно немало времени.
Здесь, в тишине кабинета, можно говорить на "ты". Кристина никогда не кичилась близким знакомством с пани Красной, хотя где-то в глубине души, пожалуй, оберегала этот контакт. На людях же всегда имела место подчеркнутая вежливость при обращении к знаменитой благодетельнице студентов-художников. Катарина давно уже стала одной из немногих по-настоящему уважаемых Тиной людей.
- Ты знаешь, где Марта и Томаш? Мне казалось, я слышала их голоса.
Кристина вспоминает те обрывки бреда, что преследовали ее в темной кладовке. Не вполне ясно, как именно были собраны оказавшиеся в галерее люди, но по логике отбора эти двое вполне могли бы быть здесь. Наяву.