🎶ссылка
— Потому что друзей не бросают, — серьёзно и даже чуточку сурово ответила Лорелай, пристально посмотрев на него широко раскрытыми глазами-озёрами.
Молча кивнув мальчику в знак благодарности за лечение, она повернулась к Кимико – чтобы только успеть увидеть, как двое и её одноклассников рванули в очередную суицидальную атаку на Неопределенность. Которая уже поднимала для замаха свой меч вновь.
— Ты хотела узнать, как я её собиралась побеждать? — выкрикнула блондинка, пошире расставив ноги. — Ну... вот как-то так!
Обхватив свой пистолет двумя руками, О"Брайен начала что-то шептать... и вскоре Шизука, оказавшийся единственный неподалеку от Харуми и Лорелай одновременно понял, что они молятся об одном и том же. Одними и теми же словами. Правда, слова Харуми сейчас выговаривала с трудом: всё её нутро скрутило из-за того что она вновь впустила в свой разум знание, которое ей не предназначалось. Было очень сложно держать концентрацию...
А вот Лорелай, чеканя слова молитвы, словно снова заряжалась силой.
Священная Изиль, пылающая вечным огнём
Услышь свою рабыню, и ответь на молитвы
Пламенем очисти душу мою
И высуши слёзы сомненийРуки медленно подняли оружие на уровень глаз, нацелив его на Неопределенность.
И пока горит огонь
В сердце и в душе моей
Я последую за тобой
В самую тьмуЗа спиной девушки вновь возник покровитель, а её тело объяло синее пламя.
И освещу её как факел!Из дула пистолета вырвался ярко-синий луч, по плотности не уступающий тому, которым вас пыталась одолеть Неопределенность. Было заметно, что сила его отдачи едва не сбивает Лорелай с ног: она проскользила пару шагов назад и уперлась спиной в Шизуку. На мгновение бескрайняя чернота Космоса сменилась белоснежно-белым светом, подходящим скорее каким-нибудь Райским Кущам. Многострадальную платформу тряхнуло так, будто случилось землетрясение – а Неопределенность утонула в сфере синего пламени, которое окутало её подобно сверхновой.
В этот раз не было ни грома, ни грохота, ни иных звуков. Оглушительная тишина звенела в воздухе.
Когда пламя рассеялось... вы увидели Неопределенность. Всё ещё целую, хоть и осыпающуюся черными осколками куда-то в бездну Вселенной, безжизненно повиснув на своих трубках-верёвках, которые приковали её к чему-то, недоступному вашему взгляду.
— Кто она мне, Харуми? — повернулась Лорелай к рыжеволосой девочке. — Да нет... никто. Всё что я знаю – это чудище хотят раскормить для того чтобы что-то сделать с Изнанкой. Мне предлагали сделку: я сдаю Организации детей, способных путешествовать в Изнанке, чтобы они кормили... это, а взамен... ну, взамен могу получить что-то в "разумных пределах".
Блондинка презрительно скривилась. Ей явно претило даже вспоминать об этом.
— Естественно, я отказалась. Но втягивать никого не хотела. Потому что не хотела, чтобы они сразу догадались, кого ещё можно сделать жертвой. Бобби вот они схватили по ошибке... но я всё ещё его найти не могу. И доказательств причастности у меня нет. А ещё эту тварь нельзя так просто убить. Её продолжает воскрешать этот урод, но я его ни разу не могла заставить попасть вместе с собой в Изнанку или хотя бы арестовать, потому что доказательств у меня тоже не...
Вы слишком поздно заметили, что Неопределенность перестала рассыпаться в прах и вновь выпрямила свою козло-насекомо-подобную морду. Вас всех вновь ослепило – но на этот раз от света жгло глаза, и был он отнюдь не умиротворяющим. Нет, зловеще-фиолетовый оттенок был неприятно тревожным, вызывая ассоциации с чем-то нездоровым, неправильным. И вскоре вы поняли, почему: когда на тебя несётся гигантский метеорит размером со всю площадку – это определенно неправильно.
А потом Космос исчез.
Была только непроглядная Тьма, сквозь которую вас несло бурным течением. Ещё один парадокс – ну какое в абсолютном небытие может быть течение? Или хотя бы гравитация, дающая чувство падения? Тем не менее...
... Вскоре вы вернули себе возможность различать цвета. И поняли, что сидите на чём-то твердом. На асфальте. А вокруг не так уж непроглядно темно – очень даже теплый весенний вечер. Уличные фонари весело перемигиваются с громадинами из бетона, в окнах которых кое-где уже зажегся свет. Нет никакой зловещей луны или развалившихся машин; хотя улица подозрительно напоминает ту, что вы успели за сегодня повидать. Даже, вон, переход пешеходный есть. Но – на небе зато ни облачка, и оно не кроваво-красное, а по-уютному темно-синее.
Только одно, пожалуй, вас беспокоит: то что вас пятеро, но один из вас лежит ничком на тротуаре, и не подаёт признаков жизни.
Как нетрудно догадаться, это ваша староста.