Голодные:
Бдительно усталые часовые тратят некоторое время, чтобы объяснить дорогу в обход обвалов перекрытий, перегородивших прямую дорогу до местной столовой.
Либо выйдя обратно на темную улицу и банально обойдя здание так, чтобы выйти к грузовым воротам, слегка развороченного прямым попаданием снаряда продуктового склада, либо пройдя мимо солдат и служащих, торопливо устанавливающих временные распорки для пострадавших от обстрела перекрытий и поднявшись по засыпанной бетонной пылью и битым оконным стеклом лестнице, чтобы пройди второй этаж насквозь и выйдя к еще одной лестнице, чтобы спуститься к парадному входу в столовую, отряд ее все же достигает. Несмотря на ставшее привычным ожидание очередной подлянки, что выльется в еще одну бойню, ничего такого не происходит.
Наоборот, помещение кажетсякаким-то уютным и безопасным, несмотря даже на разгром и следы пожара на украшенных, обычными в таких заведениях, простенькими фресками и панно, изображающими мирный прием пищи и, вероятно, предполагаемый здешний рацион. Среди разбросанных стульев и обеденных столов высилась целая гора из отработанных огнетушителей и уничтоженных продуктов питания.
Дородный солдат с автоганом на плече и в смешном поварском колпаке вытирал с пола жижу, текущую из иссеченных осколками банок тушенки и сгущенного молока. Он как раз сделал паузу в работе, чтобы громко потребовать от кого-то на кухне перестать швырять все это в зал и выкидывать хотя бы на улицу, раз там перестали стрелять, когда заметил вновь прибывших.
Следующий крик в сторону кухни доходчиво сообщал, что с повара довольно этой херни и тут вообще ребят кормить надо. Отставив швабру, хозяин широким жестом предложил занимать любой понравившийся и уцелевший стол и удалился на кухню, где на едва-едва отремонтированной плите пыхтели котлы и что-то запекалось в духовке.
Очень поздний ужин был составлен по всем возможным в такой обстановке правилам. Несколько импровизированным, но обильным.
Суточные щи из свежей капусты были в меню еще вчера, а вот простенький с вермишелью и мясом птицы, видимо, приготовили только что, в отчаянных попытках спасти хоть что-то из тушек в разбитой снарядом холодильной камере. Картофельное пюре с экстренно налепленными котлетами, вероятно, служило примерно той же цели, но спасали уже молоко и фарш. А небольшой объем макарон по космофлотски остались еще со вчера. Как и слегка зачерствевший хлеб, заботливо нарезанный поваром. По рассказу говорливого хозяина, щедро разливающего супы по тарелкам, последнее, о чем он думал, попав на это место - это необходимость отбиваться ножом-хлеборезом от каких-то уродов, хлынувших через служебные входы, сразу после попадания снаряда в склад. Но не зря он брался за этот нож-тесак каждый день уже почти два года и ему удалось продержаться до подхода подмоги и тогда бой разгорелся в полную силу - случайная пуля ударила в газовую плиту и не менее случайная искра подожгла поврежденный газопровод. От уродов удалось отбиться и прогнать наружу, прямо под гусеницы химер и снаряды махария, но бой продолжился, но уже с разгоравшимся пожаром. Благо, пламя не отстреливается и победу в этом противостоянии удалось достичь без ощутимых потерь. Не считая, правда, некоторой части запасов провизии на кухне и складе, погибших от детонации снаряда и в прошедшей перестрелке.
На вопрос о том, кто бы мог помочь с недосдачей кроватей, повар просто ответил, что лучше обратиться к интенданту и тот должен быть где-то на втором этаже. Далее, по дружески, он добавил, что скорее всего у вышеназванного офицера и так слишком много головняка именно сейчас и, вероятнее всего, именно сейчас он пошлет нахер с такими запросами. Однако, если желания быть посланным по известному адресу и спать на полу желания нет, то повар предлагает небольшую сделку - вы помогаете ему привести вверенную ему территорию в более-менее божеский вид, а он поделиться на пару ночей спальниками и раскладушками из своей заначки, ну и бутылочку амасека по братски подгонит. Делов на пару часов.
Кастелл:
Часовые на дверях выглядят если не усталыми, то потрепанными в боях - половина подсумков для магазинов пусты, ложа автоганов несут повреждения от чего-то рубящего, бронежилеты местами порваны там, где пришлись попадания из вражеского огнестрельного.
Часовые некоторое время сверлят Айза измученно-подозрительным взглядом, а потом, кажется, догадываются о намерениях киборга и коротко кивают, принимая возможную помощь.
Кто-то за дверью вдруг повышает голос. Прибывший с орбиты дикарь-офицер, видимо, совсем не отличается терпением и требует бить, пока противник не пришел в себя и не зализал раны. Ему нужны все доступные танки и бронетранспортеры, чтобы сохранять бодрый темп продвижения и достаточную ударную силу.
Его собратья пытаются осадить говорящего и напоминают ему, что они здесь не затем, чтобы "лить кровь к подножью Трона", а затем, чтобы "защищать кровь от крови своего вожака".
Нетерпеливый дикарь парирует тем, чтобы лучшая защита в том, чтобы вырезать врагов в радиусе десятка километров и тогда Виндсбруку точно ничего угрожать не будет.
Затем раздается призыв к спокойствию от самого майора, тот напоминает, что их общий долг не в том, чтобы спасать свои шкуры, а в защите имперских владений.
Удивительно, но это заставляет огриноподобных офицеров притихнуть и, кажется, продолжить запланированный ход совещания.
- Эй, брат? - Вдруг шепотом спрашивает один из часовых на дверях, тот что повыше и с изрубленным оружием - Покурить не будет?