Сквозь плотные шторы комнаты свет пробиться не мог – поэтому в дело вступил второй Всадник Школьных Дней. Будильник. Спустя всего пару секунд из-под нежно-розового одеяла с сердечками вылезла тонкая рука и сокрушила Белого Всадника. Шредингер в черной маечке и коротких белых шортах откинула верного защитника в сторону и свесила ноги на кровати. И в очередной раз пальцы ног коротышки едва касались ковра – цвета бедра испуганной нимфы, как уверяло описание в интернет-магазине, с насыщенными алыми краями. Девушке, впрочем, было не до размышлений о том, почему её обделили ростом – запутанные волосы спадали на лицо и щекотали его, а мутный взгляд блуждал по темной комнате.
Изящным движением руки справится с большинством локонов. Спрыгнуть на пол, подойти к окну и дать честный бой Вороному Всаднику. Несколько секунд щурится и все-таки свыкнуться с давлением первого из Всадников Школьных Дней. Утреннее Солнце признало поражение и исполнило прихоть Джанко, осветив её обитель. Интерьер из светлого дерева, уютные обои с едва заметными коралловыми кругами и отсутствие какого-либо намека на принадлежность к аниме-культуре давали чудное сочетание скудности, скромности и порядка.
Переодевшись и свершив утренний моцион, проверив свою наплечную сумку, девушка вернулась к кровати и немного постояла, глядя на фотографию в рамке – и глупо улыбаясь. Недолго. Минуту, две. Собравшись, она с хорошим настроением направилась к полю боя с третьим всадником. Родители уже пили на кухне кофе, поэтому Шредингер, слегка умерив улыбку и счастье на лице, села за стол и под звук новостей и разговоры матери и отца приступила к еде. Это было уже приевшееся утреннее карри – и как всегда, мама намешала весьма сомнительный карри (Шредингер готовила куда лучше). Хорошо хоть рис был вкусный. Бледный Всадник Завтрака с Родителями вновь прекратил терзать Шредингер.
А что касается линейки... Она не спешила. Да, девушка встала рано – но не слишком, так, чтобы не спешить. В конце концов, она единственная была близка к семпаю по оценкам и... "Образу жизни". Шредингер вспомнила прекрасные каникулы, проведенные с ним в клубе... Сама Кёске-сан об этом, правда, не знала, но Джанко была уверена, что та почувствовала любовь и нежность, источаемую Джанко. Вот так, с легкой улыбкой, прогулочным шагом, Шрендингер двигалась в школу, предвкушая, как семпай вежливо и с весельем в голосе поприветствует её и спросит что-то вроде "все еще не записалась в клуб?" шепотком, стоя на линейке...