Такой тонной барышне не верить было никак не можно – особенно если попытаться посмотреть ей в глаза: все мысли сразу терялись, а интерес смещался в иную плоскость. Все это жандарма весьма напрягало, а пуще того – желание так и оставшейся безымянной девицы немедленно сбежать. Подобные действия возбуждали подозрения, и отпускать мадаму жандарм никак не собирался.
Правда, одновременно с этим вставал вопрос, как объяснить свое поведение шарманной Эллочке и распушившему хвост грузину – каждому из спутников пристальный интерес Сергея Карловича к фигуристой персоне незнакомки мог категорически не понравиться. Подняв глаза к небу, а, вернее, к потолку, молодой человек попытался сформулировать свои мысли – и чуть не упустил новую знакомую, так и порывающуюся сбежать. Пришлось отставить рассуждения в сторону и действовать быстро.
Постаравшись как можно более вежливо выкрутиться из цепких ручек Разумовской, жандарм вежливо извинился на французском с характерным рязанским прононсом: «пардон муа, мадмуазель!», и даже каблуками щелкнул. «Айн момент» - пояснил он свои действия.
Ратт собирался сделать пару шагов вперед и преградить беглянке выход в город, на который обрушился внезапный туман – горы-с, чего вы хотите? Сглотнув и стараясь не смотреть на омут женских прелестей, Сергей Карлович отчеканил:
- Никуда вы не пойдете, мадам! Отказывать благородному войсковому старшине и жандарму при исполнении – моветон. Проследуйте за нами в salle добровольно, я настаиваю, иначе мы будем вынуждены применить de force. Vous comprenez moi, душечка?