Константин Апполинарьевич подцепил вилкой ломтик заливного судака и немедленно отправил его в рот . Тающие на языке нежные рыбные кусочки он планировал закусить исходящей паром молодой картошечкой, политой постным маслицем с чесночком и укропом, а после уже нацелился на украшенных резными фестончиками поджаренных до золотистой корочки рябчиков, так что едва не пропустил мимо ушей заявление господина Шустовского о близком начале Сеанса и требование "излишних" покинуть залу.
- А и правильно, неча сеансу всем и каждому показывать, так товар запросто обесценить можно - благодушно оценил купец манёвр хозяина заведения, уверенный что уж он то включён в число "избранных и достойных".
Однако его спутники, евшие скромно и попивавшие из собственных, с собой принесённых кружек, ягодный морс, при виде вошедшей в залу мадам Месмер широко осенили себя двуперстным крестным знамением и выразили сомнение в необходимости участия в "бесовском занятии", на что Константин Апполинарьевич лишь махнул рукой:
- То пустое. Для присутствующих вы сами раскольники и религиозные фанатики, и ежели не останетесь на сеанс, то ещё скажут что "вот, полюбуйтесь, побоялись, в крепости веры своей сумнения имеють". А укрепитесь, так токмо силу воли и веры покажете. Ну, братцы, давай ещё по одной.