Медведь Миша осторожно порычал на господина жандарма, грузно потопал и чуть помахал когтистыми лапищами - так, больше для виду, чем для дела, ибо в России и медведь должен понимать глубину наших глубин, о чем по доброте душевной напомнил Сергей Карлович. А если медведь не поймет, то вскоре узнает, насколько велика Россия-Матушка и сколько в ней есть всего, например в Сибири. Мишаня же настолько привык к сытной и в целом вольготной жизни в Кисловодске, что возвращаться к дикому естеству никак не планировал. Следовательно среди двух полюсов в лице Капустина в красном домино и золотопогонного Сергея Карловича был прямо-таки обречен выбрать второго. Выставив грудь колесом и козырнув лапой под мохнатую шапку, медведь проводил жандарма в зал (попутно поворчав на мадмуазель Разумовскую с ее брехливой собачонкой - таких тварюшек, больше похожих на крыс, больных трясучкой, Михаил недолюбливал еще больше, чем больших псов, поскольку от их тявканья у медведя начинала быстро болеть голова; но кто знает, может кот Василий покажет этой твари, почем фунт лиха!).
А кутёж и декаданс, за которыми пожаловали к Шустовскому почтенные и не очень дамы и господа, шёл своим чередом. Эскулапъ с гусаромъ разливали уже по второму бокалу, купчина Брюханов уже приступил к опустошению погребов ресторана - и слуги-половые уже вовсю бегали, нося туда-сюда всякое жареное, вареное, печеное, а также бутылки всевозможных форм с разнообразным ароматным содержимым. И за всей этой суетой словно из ниоткуда появился сам Хозяин - господин Шустовский Николай Васильевич. Как чертик из табакерки: вот его не было - а вот он стоит у ширмы перед входом на кухню и улыбается, поглядывая на гостей.
Хозяин покивал знакомым лицам, гостеприимно улыбаясь, но не сказал покамест ни единого слова. Но что-то в зале ресторана неуловимо переменилось, словно прохладный ветерок с уже темных гор ворвался в освещенную свечами залу и принялся колыхать огоньки с целью погрузить всех во тьму. Тут и там обрывки разговоров и просто несвязные выкрики сплетались в причудливую и вызывающую странное беспокойство мозаику.
– ...Ах, как долго я ждала этой встречи, господин...!
– ...ДЬЯВОЛ! Поздравляю, вы снова выиграли! Этак вы меня разорите...
– ...Всё бы отдал за эту вещицу, решительно всё...
– ...Но берегитесь - один неверный ход и партия за мной, хе-хе...
– ...Ааааа! Это мышь!? Это что, была мышь?!...
– ...Осторожнее, умоляю вас, осторожнее! Разобьете, не ровен час...
– ...А те, кто решил прорваться, погибли, все до единого...
– ...Известное дело: или грусть в крестах, или голова в кустах! Выпьем!...
– ...Какая прелестная игрушка, mon cher!
– ...Слишком узко мыслите, господин хороший! Нужно смотреть в самую суть...
– ...Игрушка...
– ...ДЬЯВОЛ!...
– ...Ааааа!...
Голоса слились в один - искаженный, кричащий на сотню тонов и навевающий уже не беспокойство, а настоящий страх не только у чувствительных дам, но и у бывалого гусара, словно он услыхал дрожь земли от летящего навстречу вражеского эскадрона. И казалось, что Николай Васильевич тоже слушает этот изломанный и прерывистый голос, будто пытаясь выцепить в нем что-то ценное для себя. Пытается - и не может, а потому в его наигранно мягкой и добродушной гримасе нет-нет да и мелькают огоньки злости. Он бросил взгляд в сторону вошедшей в залу Мадам Месмер - темные круги под глазами у "пророчицы" были сегодня еще темнее, чем обычно, на фоне бледной кожи, а самокрутка в мундштуке уже успела наполовину истлеть. Копна рыжих волос загадочно мерцала под темной вуалью в свете свечей, придавая мадам совершенно демонический вид.
– Дамы и господа! - Шустовский подал голос, сладко улыбаясь и призывая к тишине путем трёх ударов ложечкой по пустому бокалу. - Вынужден преждевременно пресечь ваше времяпрепровождение, ибо близится час нашего очередного долгожданного Сеанса с Мадам Месмер. Об этом все вы были уведомлены заранее, поэтому искренне надеюсь на отсутствие обид и огорчений с вашей стороны. Буду сердечно рад видеть вас всех завтра!
Рослые слуги, медведь и пара личных охранников-мордоворотов Шустовского встали у него за спиной, подтверждая вежливую просьбу Хозяина намеком на возможность куда более быстрого и невежливого вывода вон. Те, кто уже знали здешние порядки, понимали, что последует дальше. Кто-то безропотно выйдет вон и пойдет в другой ресторан или в номера, отдыхать. Кто-то начнет бузить и его бестрепетно вышвырнут прочь. Кто-то, в конце концов, будет убеждать Шустовского, что ему непременно нужно посетить "сеанс" - и кому-то это Шустовский даже разрешит. И будут это как правило либо люди при солидных деньгах, либо местные знаменитости, а вот всякая "голь перекатная" будет выставлена Хозяином за дверь, за которой на караул встанет медведь. Обидно, конечно, но такие уж тут правила.
Но кто-то ведь говорил, что правила созданы, чтобы их нарушать, верно?