– Это точно, не зря, – усмехнулась Энджел и откусила от пирожного ещё кусочек.
– Не вижу ничего странного, – равнодушно пожала плечами Дэвенс. – Как я поняла, они сами толком не разобрались, что это было. Ну, да, феномен. Да, глаза красные и какие-то системы "коротнуло". Это же не научный корабль, чтобы проводить глубокие исследования. Кроме предположений и домыслов, у этих людей ничего нет. Возможно, избегание разговоров на "больную" для всех тему – это такая психологическая защита. Если не обсуждать – то проблемы как бы и нет. А возможно, что на тему наложено табу в приказном порядке, чтобы избежать панических настроений. Что же касается отсутствия старших офицеров – это тоже легко объяснимо. Вероятно, у них есть отдельная кают-компания. "Верхи", как правило, стараются дистанцироваться от "низов" даже в таких мелочах.
Доев пироженку, Энджел отнесла тарелку к пункту приёму грязной посуды и вернулась обратно.
– Рауль, небольшая паранойя в нашей ситуации – это нормально. Честно говоря, я тоже исподволь наблюдала за этими людьми, опасаясь подвоха. За любителем пончиков доктором Бейли, который потом оставляет липкие следы на кнопках. За сальными взглядами и ухмылочками Мартина и его коллег. За мило волнующимся и слегка рассеянным Бакки. За Марией, которую встретила в коридоре, искренне и бескорыстно предложившей мне помощь. Поверьте, эти люди, со всеми их недостатками и добродетелями, ведут себя абсолютно естественно. Сейчас меня куда больше волнует личность неуловимого диверсанта, на которого, вероятно, прямо сейчас и охотятся. И единственное, что мне пока не даёт покоя во всей истории с аномалией, – каким образом "краситель" мог попасть в глаза всех членов экипажа, но не затронул "спящих"? Но это уже больше по Вашей части, док. Есть идеи?