Работа не клеилась уже... час. Он уже даже выслал куда-подальше мельтешащего рядом Тому с его чайником, отправив на какое-то незначительное поручение, должное занять самурая-горничную на достаточно длительное время. Мысли путались, слова сливались, и хотя каллиграфический почерк Аято продолжал оставаться безупречным, он понимал, что уделяет работе едва ли треть своего внимания. А всё потому что... а всё из-за дурацких традиций! Кто вообще мог подумать, что Джеданго Генрюсай вспомнит о настолько древней и давно забытой всеми традиции! И отказать ему было ну никак нельзя, ведь Инадзума - страна вечности, они ни в коем случае не должны были забывать свои корни, особенно в это смутное и тёмное время, когда каждый обладатель Глаза Бога был в опасности. И самое ужасное, что дом Джеданго был просто позарез нужен Аято, поскольку только у них еще осталось достаточно запасённых иностранных товаров на складах. А без этих товаров никакого Празднества Цветения Сакур не выйдет. Засада!
Впрочем, чтобы понять чем именно был раздосадован господин Аято - следует для начала поговорить о древней традиции, начало которой было положено еще во времена воин архонтов. В те мрачные дни никто не верил словам друг друга, поэтому у благородных домов появился своеобразный ритуал обмена младшими наследниками. Ритуал этот, как правило, носил сексуальный характер, и дом просящий услугу отдавал одного из своих младших членов на некоторое время дому, который эту услугу оказывал. Обычно было достаточно недели, во время которой первый дом пользовался всеми оказанными благами для своих целей, а глава второго - развлекался с дочерью или сыном первого. Дикость традиции казалась в нынешнее время просто абсурдной, но времена и правда наступили неспокойные, все боялись доносов и больше никто никому не доверял. Хотя Аято то отлично понимал, что дело было совсем не в этом. Просто Генрюсай, хитрая жаба, воспользовался случаем, чтобы получить в своё временное распоряжение прекрасную журавлиную принцессу дома Камисато. И момент был выбран как нельзя лучше. Комиссия Ясиро не могла отказать.
Со вздохом поднявшись, Аято потянулся, разминая плечи и шею, а затем направился прогуляться на свежий воздух террасы. На самом деле для Инадзумы происходящее не было чем-то вопиющим. Дома часто обменивались наследниками для укрепления уз, и мнения наследников обычно никто не спрашивал. Да и вообще сексуальные контракты - были делом вполне нормальным. Храм Наруками открыто поддерживал такой способ отношений, а сама Гудзи Яэ нередко участвовала в заключении подобных договоров, обеспечивая своим обаянием и мудростью наилучшее решение. Так почему же его так бесила именно эта ситуация?
Аято задумчиво подпёр плечом столб дома и какое-то время наблюдал за рыбками в пруду. Его отношения с сестрой всегда были ближе, чем у других сиблингов. Так уж вышло, что ему пришлось заменить отца в очень юном возрасте и в том числе помогать воспитывать сестру. Не сказать, что он буквально заменил ей отца, но Аято очень любил сестрёнку Аяку и очень гордился тем, каких успехов она достигла во внутренней и внешней политике их комиссии. Сейчас он бы ощущал себя без неё, как без рук. И в целом было совершенно логично, что она должна заняться этим делом. Настолько логично, что сама Аяка, кажется, приняла своё положение совершенно безропотно. А он... кипел от злости, хоть и не демонстрировал этого внешне благодаря благородному воспитанию.
Вздохнув, молодой мужчина направился обратно в дом, собираясь заглянуть к сестре. Он застал её у неё в комнате, одетую в домашний наряд и увлечённо изучающую какие-то свитки. Незаметно подкравшись, Аято заглянул ей через плечо и... оцепенел. Содержимое свитков, вне всяких сомнений, было довольно эротичным. И хотя сам Аято девственником, конечно же, не был, но характер и пошлость некоторых, гм, поз - даже у него вызвала секундный ступор. Однако куда важнее было то, что он ощутил, что буквально закипает от злости. Как он мог отдать первый раз своей милой и невинной младшей сестричке, какому-то... погоди-те ка.
Резко выпрямившись, Аято несколько мгновений молча смотрел в пространство, осознавая пришедшую в голову мысль, а затем... что-то внутри него оборвалось. Он столь же бесшумно покинул комнату, а потом зашел обратно уже не таясь и закрыл дверь, поставив снаружи табличку "не беспокоить" - даже у Томы, не говоря уже об остальных слугах, не хватило бы смелости войти сюда, что бы они там не услышали.
- Аяка-тян, что это ты делаешь? - Улыбка Аято была столь милой, что легко можно было догадаться, что он задумал нечто коварное. - Позволишь брату помочь?
И тут же, не ожидая ответа - шагнул ближе, заглядывая в свитки и переводя на девушку взгляд с лёгким прищуром, словно вопрошающий: "Это еще что за разврат?"