—C-c-c...! Лежать-боятсья! — укушенный дварф не собирался расставаться с куском своей ляжки и рубанул "живучего" мертвяка наотмашь, после чего, движимый одновременно болью, обидой, яростью, дварфийским упрямством и определённой мыслью о сложившейся ситуации, рванул прямо на скелета-лучника.