В тот вечер Кикутие зависла в баре. Как бы потому что надо было собирать сплетни, посмеяться с местными, выпить, потанцевать; но если бы в бар не пошел Джин, сплетни можно было бы собирать в другом месте.
Когда началась драка было немного немного страшно. Недолго. Пол секунды может, пока не стало очевидно — Джин полностью контролирует процесс. Он двигался так, будто мог видеть будущее, и станция, с ее докучливой силой тяжести словно сражалась на его стороне. Кикутие аплодировала и что-то одобрительно выкрикивала. Не совсем по-баронски, ну и пусть.
А потом они сидели за столом, над ними висел холодный светодиодный нимб, воздух пах алкоголем, а прилипчивому мотивчику популярной сто лет назад мелодии аккомпанировал тихий перезвон бокалов. Рядом гудел Зед и толкались его друзья, но это было не важно.
Позже в огромной (руками не достать до противоположных стен) комнате Джин был тяжелый и душный. Зато он был после душа и потому пах достаточно приятно.
Секс был коротким, диван тесным — но Кикутие смирно лежала между спиной Джина и стенкой, стараясь дышать не слишком громко. Пока Джин, что-то ворча про жару, не ушел.
Кикутие полежала немного, на диване, навязчиво тыкающемся в бок, надела трусы и полезла чинить кондиционер.
Джин спал как убитый, отвертка нашлась в тумбочке, кондиционер издевательски дул горячим, а Кикутие сдавленно крыла хуями нерадивых механиков станции.
-------------------
— Они тут! Кардинал, прямо тут! Лифт один, у ангара!
Кикутие пробежала пальцами по панели, включая передачу данных сенсоров. Этой секундной заминки хватило Джину, чтобы выскочить из-под огромного бока Монарха и ворваться в толпу пиратов, едва достающих ему до груди.
— Арнольд, протокол наведения!
Промахнуться с такого расстояния было нельзя. Но Кикутие боялась зацепить Джина.