1916 год от рождества Христова, первая неделя Временного правительства
Самая холодная зима XX века, сковавшая льдами Балтику, подходит к концу. На улицах Гданьца, еще вчера присыпанных тонким слоем чистого снега, ныне текут первые ручьи грядущей весны, неся с собой все, что ранее собой покрывало белое покрывало природы: кровь, порох, грязь. Монархия пала – и благородно реющее знамя было сожжено освободившимся из-под королевского гнета народом. На неспокойных, частично разрушенных улицах до сих пор бродят вооруженные рабочие и мещане, пьяные, немытые и ненавидящие любых "пособников" монархии – а по факту занимающиеся грабежом и убийствами всех, кто им не понравился. Они отцы революции и им дозволено все – по крайней мере, так они думают. Впрочем, в бывшем королевском дворце, ныне здании правительства, отнюдь не до того, что происходит на замызганных улицах и темных переулках, ведь историю творят отнюдь не эти безграмотные, слабовольные и бездумно прожигающие свою жизнь толпы. Историю творят совсем другие люди, куда более совершенные... Во многих аспектах. Те, кто понимают прискорбную узость черни и имеют толику сострадания к этим страдающим разумным животным, что "революционеры" (для многих суть бунтовщики) приняли за обещание "сделать жизнь низших слоев лучше". Хотя, конечно, есть в правительстве и такие наивные маргиналы-филантропы, но даже они в глубине души понимают, что им нужна власть для удовлетворения своих странных, извращенных желаний: построения равного и справедливого общества ли, возрождения ли монархии или какие-то еще более радикальные идеи, благодаря которым те войдут в истории если не мира, то Аллемании точно.
Люди, что воспользовались данным им шансом, были во многом исключительны. Здесь и умеренный франк-роттенморгенист Рудольф Оболенц, известный либерал, известный своими бескомпромиссными, но осторожными высказываниями по любой проблеме: хоть он и врач по образованию, начитанность и эрудиция позволяли ему высказываться по актуальной теме с видом специалиста – кажется, он в правительстве оказался в качестве представителя национального меньшинства. Радикальный милитарист, креатура Белой партии, Иоганн Каспар фон Штнирер, имел достаточно противоречивую репутацию, однако в среде военных уважаем – к тому же, он был богемцем (что во многом, в глазах окружающих, служило причиной его специфических взглядов), что позволяло ему представлять второе национальное меньшинства Аллемании. А заодно – позволить далеко не монолитному офицерству протащить Отто Теодора фон Гутьера-Винклера (полное имя объявляли достаточно редко – в основном на действительно значимых торжествах и событиях, в остальном обходясь сокращенным), назначение которого, впрочем, вызвало шквал народного недовольства (в основном среди франков), а самому Гутьеру пришлось прибывать на совещание в сопровождении нескольких верных солдат ввиду угрозы терактов АНП.
Но кто мог не опасаться АНП, так это Огюст-Доминициан Д'Арси Фальтенберг, когда-то уважаемый профессор, либерал, гигант мысли и возможный отец аллеманской демократии – а ныне лишь радикальный маргинал, которого пригласили в правительства лишь потому, что не знали о его старческом маразме и возможных связях с Аллеманской народной партией. Впрочем, в части определенного рода иронии, той иронии, что возможна лишь в мире большой политики маленькой страны, у профессора был свой противовес: Владислав-Целестин фон Ольденбург-Гданау в качестве министра Временного правительства! Представитель королевской династии вошел в правительство как один из лидеров революционной части дворян и офицерства, не говоря уже о недостойных даже его внимания (лишь милостыни и благотворительности) инвалидах, пьяниц и прочих отбросов общества, которым он в своем королевском снисхождении даровал приют. И, наконец, довершал состав правительства господин Александр Рихтер, известный патриот, заместитель министерства финансов, чья работа позволяла бюджету Аллемании продержаться еще некоторое время прежде, чем столь глупые вопросы перестали волновать королевских министров ввиду их скоропостижного гильотирования, расстрела и даже, о ужас, повешения. На этом стоит закончить обзор кабинета достопочтимых министров, собранных, как и ожидалось, практически полностью из сплошь достойных людей. Кроме того, министром была назначена женщина, видимо, в дань уважения суфражисткам, которые также некоторым (будем надеяться, не излишне вульгарным) образом поучаствовали в революции, но не стоит заострять на этом внимания.
Первый вопрос, который предстояло решить Временному правительству – это определиться, собственно, кто из министров за что отвечает. Конечно, малозначимые должности уже были разобраны людьми чуть менее известными (но наверняка не менее благородными), однако основные портфели до сих пор ждали своего нового владельца... Временным председателем собрания стал Отто Теодор фон Гутьер-Винклер. Возможно, значительную роль в этом сыграли его телохранители, а возможно личные вербально-коммуникативные навыки и эффектная внешность. Так или иначе, предстояло определиться с 7 постами.
Во-первых, необходимо было определиться с главой правительства. Глава правительства координирует министров, служит арбитром в спорах между ними (если те сами не способны разобраться), определяет, какому министру следует знать информацию и в какое следует послать чиновников для повышения эффективности работы в случае недостатка человеческих ресурсов, утверждает или отправляет на пересмотр планы по решению кризисов и иных актуальных проблем Аллемании, решает вопрос о необходимости включения нового министра в правительство при недееспособности действующего, решает вопрос об инспекциях в случае подозрений о коррупции и неэффективной работе министерств, а также определяет курс всего правительства.
Во-вторых, это министр внутренних дел. В круг его обязанностей входит управление жандармерией (ранее подчинялась непосредственно королю, но в 1907 была заменена Королевской Гвардией; выполняет функции по охране важных лиц государства, секретных объектов и границы Аллемании), полиции (за исключением тайной, расформированной сразу после революции), взаимодействие с общественными движениями и организациями (в том числе политическими партиями) и надзор за их деятельностью, а также обеспечение безопасности общества и государства от внутренних угроз и потрясений, в том числе их предотвращение.
В-третьих, это министр армии и флот. Военный министр ответственен за разработку и утверждение бюджета сухопутных и военно-морских сил Аллемании, их материально-техническое оснащение (включая исполнение рекрутской повинности), утверждение или отказ в повышении офицеров до звания генерала (и, как следствие, получение должности в Генеральном штабе), первичную разработку стратегии обороны государства, обслуживание укрепленных объектов Аллемании и ведение военных действий в отсутствие (или при недееспособности) верховного главнокомандующего в военное время.
В-четвертых, это министр финансов. Сия скорбная должность предполагала сведение бюджета всех министерств в консолидированный правительственный (с последующим сведением всех расходов с предполагаемыми доходами и возможными источниками погашения дефицита), определение налоговой ставки (по согласованию с главой правительства) для дворян, низших слоев и богемцев, определение тарифов при экспорте и импорте отдельных видов товаров, стоимость лицензии на торговую деятельность, взыскание недоимок, печать ассигнаций, чеканку монет и ряд других, менее значимых обязанностей, связанных с финансами государства.
В-пятых, это министр юстиции. Его работа несколько менее загружена: требуется лишь обновлять и корректировать законодательство дворян и низших сословий (с некоторыми правками для богемцев-гуситов), управлять системой пенитенциарных учреждений (их охрана осуществляется силами шпицрутекнехтами в составе министерства юстиции), обеспечивать судебную деятельность (в том числе её объективность и соответствие законам; охрана судей и заседаний суда при нахождении в нем подсудимого осуществляется совместно шпицрутекнехтами и полицией) и давать санкцию на действия полиции (кроме того, давать оценку действиям полиции, совершенными ей в случае невозможности получения ордера от органов юстиции).
В-шестых, это министерство народного просвещения. Глава этого министерства занят диалогом со Святым Престолом (и Римско-католической церковью, включая аффилированные с ней униатические церкви) и Христианским Собором Аллемании (объединение региональных протестантских церквей), надзором (ранее преследованием) за сектами и религиозными течениями, надзором над домами призрения, музеями, гимназиями, университетами (всеми тремя), богадельнями, поддержанием актуального Единого словаря аллеманского языка и официального Аллеманского алфавита, правил написания и произношения, соблюдением цензуры в печатной прессе, решениями о культурной и (или) исторической значимости отдельных сооружений Аллемании, а также проведения программы "общего приобщения к грамоте и началам арифметических наук" (ликвидация безграмотности) с 1894 года (за 22 года грамотность населения выросла до 35%, в первую очередь, населения городского и богатого крестьянства).
В-седьмых, это министерство иностранных дел. Министерство внешних сношений (его второе название) кажется в нынешних условиях не столь значительным и ответственному придется разбираться с внешнеполитической ситуации, официально презентовать мнение Временного правительства о революции и мировых событиях, которые Аллемания просто не имеет права не прокомментировать, пытаться урегулировать все возможные вопросы с Москвой и Берлином, принимать решение о признании тех или иных стран, а также заведовать остатками Иностранной экспедиции (аналог внешней разведки), а в идеале – способствовать восстановлению мира в Европе, что, впрочем, кажется маловероятным – ведь два всадника Апокалипсиса уже прибыли на Землю.
Итак, господа и дамы министры, лед на Балтике тронулся. Вам билет на пароход в солнечный Рио или вы успеете на поезд, что идет в неведомые дали, куда-то туда? А может, мы все пойдем вперед? Засим, ваш скромный слуга, свидетель всех прошедших событий, Йозеф Гашек прекращает первую главу Истории аллеманской революции в трех томах...