Замковое войско в едином порыве насело на Юрэй, так что даже если та и желала бы устроить бойню, вскоре лишь могла думать о том, как бы не пострадать самой. Сил онны-бугэйся хватало лишь на то чтобы сдерживать напор толпящихся на лестнице солдат... а уж о продвижении вперёд без риска для жизни не могло быть и речи. Впрочем, с Ии Наомасой это уже постепенно переставало пугать Юрэй – кажется, её покровитель буквально жил за счёт пролитой крови, и пролитая самой девушкой кровь ценилась даже сильнее – если вспомнить битву с Садакацу.
... Но прежде чем онна-бугэяся решилась заплатить эту цену вновь, ей на помощь пришёл Акума. Исполин вырос между ней и толпой, взмахом своего нодати перерубив сразу двух нападающих. Послышались испуганные возгласы.
— Кто это?!
— Не иначе наследник кого-то семи мечей!
В две руки сражаться было уже проще: Юрэй и Акума легко раскидали защитников в разные стороны, и продолжали отражать атаки, пока двое оставшихся из отряда пытались найти нужную башню. Индзя, всё ещё погружённый в тревожные мысли, рассеянно переводил взгляд с одной башни на другую, с дома на дом и лишь мог предположительно махнуть рукой "куда-то туда?..".
Чуть больше удалось Касуми: она сумела почуять тянущийся от одной из башен след колдовства. Это воплотилось в видении, где две закутанные в чёрный дым фигуры стояли в одной из комнат на третьем этаже. Образ этой башни согласовался с интуицией Индзи – она находилась в той же стороне. Однако бесследно злоупотребление таким чародейством для Касуми не прошло: в глазах ненадолго помутилось, и в душе поселился неприятный червячок страха перед тем чародейством, что вершилось в башне, разукрашенной красными и синими красками.
Раскидав в стороны охрану Адзути, отряд добрался до башни. Оставшаяся охрана была перебита на лестнице, и четверо ворвались в залу, где – по крайней мере на первый взгляд, – было только двое. Старика было нетрудно признать Юрэй и Акуме, а остальные могли легко догадаться. В расписанном синими лепестками сакуры кимоно стоял Нурарихен собственной персоной, выпрямившись во весь рост и горделиво взирая на вторженцев. В глазах его не было страха – только горделивая уверенность.
Второй, значительно моложе, вызывал какое-то странное ощущение знакомого вам человека. Что-то в его чертах неуловимо напоминало вам о том, что вы где-то его видели. Но где – вспомнить не могли.
— Итак. — Заговорил Нурарихен. — Итак, вы пришли, чтобы отнять у провинции Хан её последнюю надежду на достойного правителя. Вы – разбойники и убийцы. Вы – клятвопреступленники. По какому праву вы вторгаетесь в мой дом?
Старик говорил спокойно, чеканя каждое слово. Словно отчитывал нерадивых учеников.
— Отец... — поднял руку юноша, собравшись что-то возразить.
— Молчи, Изуна. Они вторглись в мой дом! Наш дом! Мы – защитники юного господина и замка! — в воздухе повисло напряжение, стены будто сдвинулись с мест, потихоньку сжимая открытое пространство. — Ты должен слушать своего отца и господина!
— Но пусть они хотя бы скажут что-то! — вскричал юноша. — Может ещё можно решить дело миром!
— Ха! Ну если ты так настаиваешь, давай, посмотрим, что они нам скажут! — неожиданно согласился старик, неуловимым движением убрав руки с груди и сведя их за спиной.