Пожав плечами, Дональд и правда прошел к доске объявлений и прочитал объявления.
— Ха. Длиннозуб. Тут тыща золота за тебя живого. Я ничего не хочу сказать, но... — Краснобай положил себе руку на грудь. — В столичных борделях шлюхи подороже бывают. Не знаю, как ты, а я бы оскорбился.
Он сорвал пергамент с доски и развернулся с ним в руках:
— Тут написано, что осквернившему эту бумагу будет нехорошо. Наверное, с ней стоит быть поосторожн... — И тут его пальцы вспыхнули, обращая листовку в горсть черного пепла.
— Ой. Я такой неловкий.
Никакого сожаления в голосе Краснобая, впрочем, не было.
Затем он прочитал вторую листовку:
— Тоже смешной текст. Какие еще страдания? За все эти недели тут с хозяйств ни гроша налогов не взыскали. Страдания какие-то, — Краснобай вздохнул и испепелил и ее.