— Всё со мной в порядке, — упрямо и очевидно соврала девочка, когда подошла её очередь, несмотря на то, что, кроме только-только начавшей останавливаться крови, как минимум половина её тела обещала превратиться в один большой синяк после обрушившейся на неё слизистой лавины, что, конечно, было не так-то просто увидеть сейчас, если бы не выдававшие всё ещё не прошедшую боль скованные движения.
Осторожно отковыляв чуть в сторону, Каллибе задумчиво огляделась. Похоже, остановиться им здесь придётся надолго: как никак, Шарлотта была права — лезть в очередную заварушку сейчас было по меньшей мере опрометчиво. В конце концов, гноллы никуда от них не денутся... Ну а если денутся, то и лучше, так ведь? Так или иначе, торопиться сейчас было некуда, лишних ушей тут тоже, кажется, не было, так что сейчас, наверное, было самое время всё же сделать то, что приходилось откладывать с самой их вылазки в «Золотой Резерв»... Стиснув зубы, девчонка согнулась, вытаскивая из кучи мусора какую-то относительно чистую бобину, и, положив на бок, уселась на неё.
— Мне нужно поговорить с... с ним, — без казалось бы полагавшейся такому событию опаски, даже как-то буднично пояснила она остальным, доставая карманное зеркальце. — Не обращайте внимания, пожалуйста.
Глубоко вздохнув, Калли развернула блестящую поверхность к себе.
— Нам нужно поговорить, — повторила она уже глядя в своё отражение. Мгновение спустя хмурое лицо неуловимо изменилось, теряя недовольное выражение, но приобретая уже знакомую остальным холодную тьму.
— Я слышал, — безэмоционально ответила не-Калли, прежде чем вновь вернуть бразды первой владелице тела, которое они сейчас занимали вместе.
— Хмх! — обиженно хмыкнула девчонка. — И что? Мы договаривались, ты обещал... — она неловко искала слова, несмотря на навернувшиеся слёзы. — И... И что? Обма...?
Договорить Каллибе, впрочем, не успела:
— Я никогда не лгал тебе, — с некоторым раздражением перебила её... саму себя... другая сущность внутри. — Не лгал и на этот раз.
— Ты обещал, что... — возмущённо начала было первая, но вновь не смогла закончить.
— Наш уговор был таков: все ростовщики, менялы, и простой люд смогут уйти, если не встанут на нашем пути, — холодно напомнил чужой голос. — Стражи, пусть и тайной, он не касался.
— Ты...! — воскликнула Калли, но крыть ей было, как очевидно, нечем. — Ты всё равно мог не убивать его! — Дрогнувшим голосом добавила она.
Некоторое время её «собеседник» не отвечал.
— Наивное дитя, — без особенного презрения, скорее, с какой-то толикой... разочарования? покачал головой он. — Твоя жалость не найдёт благодатной почвы в сухой пустыне людских душ. Пойми: тот полурослик не терзался бы сейчас твоей смертью. Звон золота за выполненную работу заглушил бы любые стенанья внутри.
— Ты этого не знаешь! — упрямо возразила девочка, раскрасневшаяся от спора. — Что, ты теперь умеешь читать чужие мысли?
— Мне нет в этом нужды. Будь я неправ, Бездна пустовала бы.
— Но ведь не все туда попада... — начало было Каллибе, но её тёмная половина вновь не дала ей договорить:
— Довольно тщетных препираний. Чего ты желаешь от меня сейчас, дитя? Пощадить жизни отродьям Матери Чудовищ? Тем, что уже отняли чужие жизни?
— ...Н...нет... — неуверенно пробормотала явно сбитая с мысли девчонка.
— Тогда нам не о чем больше говорить, — отрезал голос. — Если так гложет тебя чужая кровь, моли своих богов, чтобы они вразумили следующего блаженного, возжелавшего помешать нам достичь наших целей.
Несколько мгновений прошли в полной тишине, но, не найдя, что добавить, Калли обиженно фыркнула, перевернула зеркальце, впрочем, не торопясь убирать его обратно, вытерла слёзы и вновь побежавший нос, и насупилась, молча глядя куда-то в сторону.