Джин ощущал себя весьма двояко. Или даже трояко, если есть такое слово вообще. С одной стороны – он знатно так выхватил от селёдок-переростков, с другой – вроде и остался жив, спасибо остальным. С третьей – вроде как и приключения, которых он так ждал, наконец-то наступили. Тогда почему в голове был такой туман? Может быть это последствия исцеляющей затрещины командира Белкина?
Джин потряс головой, осмотрел раны. Некоторые уже затянулись, но вот нога всё ещё сочилась кровью – рана была глубокой и рваной, будь неладен этот гарпун!
- Так… Как же там было то? – пробормотал он себе под нос и сел на задницу, нянча раненную лодыжку, - А! Вот! Aprieta mis heridas, viento de juventud!
Джин приложил ладонь к ране и с его пальцев, потрескивая, сорвались золотые искры. Рана стала затягиваться прямо на глазах.
- Так-то лучше!
- Слушайте сюда, значит! Водянники - это удача. Ну, вернее, для рыбаков каких-нибудь это горе, но для нас удача. Эти морские крысы тащат сокровища к себе в пещеры, и раз они на нас напали, значит где-то неподалеку должно быть их логово. Я знаю, у вас экспедиция, и всё такое, но как насчёт небольшого отклонения от курса ради пополнения наших карманов? Археологу об этом знать не обязательно, скажем ему, надо гнездо устранить, иначе не дойдем до места назначения. Заякоримся рядом с берегом, найдем логово, перебьем остатки, набьем мешки золотом - и дальше в путь. Что скажете?
Джин охотно закивал, когда услышал предложение капитана. Во-первых, ему нужны были деньги, чтобы отсюда свалить. Много денег! Во-вторых, в юношеской душе засела обида на рыбоподобных тварей за то, как они некрасиво поступили, обстреляв его, покусав и всячески подрав. Поэтому, недолго думая, Джин встал и обернулся к капитану.
- Лично я – согласен! – охотно закивал Джин, затем перевёл взгляд на Пайка, - Командир, ты же сам сказал, это содниповские водолазы! Нет у нас права в покое их оставить и сил для перегруппировки дать, что скажешь?
Внутри Джин сейчас хихикал и потирал ладошки.