Хриплый вздох и выдох, будто ядом. Знакомая боль. Слева. Без разминки такой рывок слишком дорого ему стоил. По хорошему сейчас бы встать, сделать пару глубоких вдохов. Размять этот бок, и только потом продолжить.
Однако взгляд назад, и поляк почувствовал, как у него шевельнулись волосы на затылке. Будь он котом, он бы сейчас выгнул спину, и побежал бы боком, грозно завывая.
Безусловно, такое поведение персонала базы впечатлило бы пехоту противника. Однако Бржишек был человеком, и даже более того, военным. А это означает некоторую подготовку и понимание ситуации.
- Шевелись, Плотва! - Стонет поляк, выгоняя остатки воздуха. Старая присказка отца, сейчас как нельзя кстати. Левый бок прижат локтем. Надо бежать дальше, тут нет укрытий за которыми можно бы было растянуться плашмя.
И Бржишек побежал. Он знал, что если продолжить бежать, то боль уйдёт. Правда обычно, он сбавлял темп, а сейчас, как ему казалось, он рванулся будто борзая, или даже пуля.
В целом так и было. Траектория полёта первых пороховых снарядов не отличалась предсказуемостью, и мотылялась в воздухе как придется.
Хрипя, кривясь от боли, отталкивая землю от себя, лётчик рвался вперёд, пошатываясь из стороны в сторону. Конечно, Бржишек пытался вдыхать носом, а выдыхать ртом, а не просто ловить воздух как рыба, но это мало помогало. Помогала мотивация, в лице грозной пехоты Союза. И конечно же желание увидеть Маженку, обнять котов.