Руд вздрогнула и прислушалась к звукам сирены. Похоже, в небесной канцелярии снова как-то странновато проинтерпретировали ее просьбу — "пожалуйста, пусть это прекратится". Только учебной тревоги сейчас и не хватало, когда все нежрамши, неспамши и огребши полные уши дерь... простите, справедливой конструктивной критики.
И все же Бренди была рада, что можно не продолжать эту абсурдную партию. Ей казалось, что все это время Вайт и Лердал осуждающе смотрели прямо на нее — как она, взрослая половозрелая женщина, лейтенант вооруженных сил, сидит за первой партой и страдает херней.
Что вообще может быть тупее, чем страдать херней — и даже не получать от этого никакого удовольствия?
Тем не менее, рыжая аккуратно свернула листок с клетчатым полем и убрала в карман. У каждого пилота, наверное, были свои суеверия и ритуалы. Так получилось, что после смены машины Руд осталась без своего самого любимого и надежного. Что же, может, недоигранная партия в "морской бой" сойдет в качестве талисмана. Последний выстрел Леманн ушел в молоко ("Мимо" — успела шепнуть лейтенант своему командиру).
Хорошая ли это примета? Время покажет.
Звено Бренди сегодня было резервным, и в иной раз она бы, пожалуй, порадовалась, что можно слегка расслабить булки, но именно сегодня Руд предпочла бы оказаться в кокпите, проветрить голову. К тому же у нее было дурное предчувствие, что пилотам "резерва" после разноса Ковальски тоже найдут, чем заняться.
Лейтенант без особой спешки выбралась из-за парты и ненавязчиво пристроилась за плечом Хереса. Не то чтобы она считала, что за Мигелем надо присматривать...
Ладно, именно так она и считала.