– Есть... привести людей в чувство! - сказал Гачиньский вслед полковнику и тяжко вздохнул во весь объем своей богатырской груди, а затем прикрыл глаза и пару секунд потратил на то, чтобы пальцами размять переносицу. Потом убрал ладонь от лица и задумчиво-тоскливым взором окинул притихший учебный класс.
– Что за хуйня, Леон? - беззлобно поглядел Бронислав на Хермана и во взгляде его голубых глаз плескалась чистая и неразбавленная тоска человека, уполномоченного руководить шайкой законченных идиотов, имеющих допуск к смертельно опасным и страшно дорогим штуковинам. - При полковнике-то, ну ёб твою мать... Прошу прощения, дамы.
"Лучше бы в бодибилдинге остался" - подумал Гачиньский, в очередной мысленно проклиная свой выбор карьеры, который он совершил в определенном смысле поддавшись наивной мечте и тщеславию. "Армии нужны такие бравые ребята! Будешь на плакатах красоваться, знаешь сколько добровольцев вдохновишь! К тому же и летать любишь, а?". Гачиньский невольно поморщился. Если б он знал, что его реально ждёт, то отнёсся бы к словам своего знакомого из отдела пропаганды ВВС не столь доверчиво...
– Ковальски прав, заканчивайте этот цирк. В общем так... Вдохнули, выдохнули - и пока в ваших мозгах ещё есть немного кислорода, задавайте действительно важные вопросы уважаемым инструкторам, а если таких вопросов в голове не обнаружилось, то перейдем к практическим занятиям или что там у нас по расписанию?