Вместе с воинами участвуя в подготовке к походу Геллан чувствовал, как его начинает наполнять боевой азарт. Оружие в руках, суровые, сосредоточенные лица вокруг - все это напомнило ему об испытании в джунглях, которое ему довелось пережить в детстве. Страшное, суровое, неравное, оно закалило его и дало ни с чем не сравнимый опыт настоящего боя и позволившее в дальнейшем здраво оценивать силы.
"Чтож, продолжим изучать культуру местного населения изнутри. Только так я смогу понять их философию и принципы жизни и, возможно, научиться чему-то новому".
Общение с воинами давалось Геллану легче, чем общение с простыми жителями. Причем речь шла не о словах, он словно научился читать мимику, жестикуляции, интонации и позы. Чувствовалось, что это выработанные поколениями рефлексы, направленные на то, чтобы тело говорило больше, чем слова - и на охоте, и на войне это было очень важным навыком.
*****
Шагая вместе с воинами по джунглям, Геллан не мог еще раз не поразиться тому, как бесшумны и выверены их движения, как слаженно движется группа, насколько чуток их слух и острое зрение. По сравнению с ними Геллан периодически ощущал себя слоном в посудной лавке, хотя был в достаточно хорошей форме и мел определенные навыки. Но разница между городским юношей, прошедшим тренировку в джунглях и тем, кто родился и вырос в них, все же была заметна.
"Ну ничего, постараюсь показать все, на что способен. В конечном счете, раз меня взяли с собой, значит сочли достойным. Смог же я продержаться против их воинов…"
Воспоминания о боевом ритуале, который ему удалось пережить, наполнили грудь Геллана приятным чувством. Смесь страха за свою жизнь, гордости от своей выносливости и удовлетворения от того, как он держался и давал ответ нападающим.
"Скорее всего именно благодаря этому воины меня и признали. Хорошее было решение".
На то, что причиной его принятия в ряды воинов-охотников косвенно указывало и обращение супруги Зэи, Тачасскамарачхи. Похвала заставила молодого полуорка гордо расправить плечи, а на лице сложно было не заметить довольную, даже радостную, ухмылку. Любому, даже самому бескорыстному и скромному человеку приятно, когда его заслуги признают и хвалят.
Общение с Тачасскамарачкхи давалось легко - она и правда делала успехи в языке орков, а сам он с удивлением обнаружил, что ему стало проще выискивать в голове слова и интонации на их языке. Пока они шли, он пытался хотя бы шапочно ознакомиться с их брачной культурой - роль женщины в семье, может ли она уйти с мужем основать новое “племя”, если он предложит, какова судьба вдов, приняты ли в их культуры свадьбы и так далее. Расспросы были не просто так - Геллан пытался разобраться, как ему строить свои отношения и границы с избранной племенем супругой - Манамальями.
Группа, между тем, продолжала двигаться вперед, прорываясь сквозь лианы, высокие кустарники и густые заросли. Казалось, что маршрута нет и сикфин был уверен, что один он назад дорогу никогда не нашел бы. К счастью, все выглядело так, словно тут не принято было работать в одиночку. Воины ждали друг-друга, следили за тем, чтобы каждый мог видеть каждого и в целом работали как единый, слаженный механизм.
Наблюдать за таким было приятно.
*****
Когда началась заварушка, Геллан сначала не понял ничего. Ранее словно слившиеся с джунглями в единое целое воины разом подняли такой шум, что не готовый к такому сикфин на секунду потерялся, а когда нашелся - к нему уже приближалось что-то огромное и явно недружелюбное. Стать чьим-то поздним ужином в планы полуорка не входило.
Воткнув копье в землю так, чтобы оно было в быстром доступе, он быстро скинул с плеча лук, достал стрелу и прицелился в потенциальную цель. Стрелять в темноте - удовольствие не из самых приятных, но за счет безоблачного неба и того, что они провели в сумраке джунглей достаточно времени, Геллан все же мог видеть силуэты и очертания, а для того чтобы попасть в такую махину этого должно было быть достаточно.
Полуорк отпустил тетиву лука, пуская стрелу в полет, после чего быстро закинул лук за плечо и схватился за копье, готовясь встретить нечто из джунглей лицом к лицу.