Хироши довольно долгое время сидел, задумчиво глядя на рамен, слушал разговоры вокруг и переваривал странные мысли, вызванные откровениями Кимико. Его почему-то бесили её слова, очень сильно бесили. И несмотря на то, что она уже переключилась на что-то совсем другое, парень не выдержал этого внутреннего напряжения и взорвался возмущением:
- Это не правда! - Как-то алчно и на эмоциях выкрикнул парень, вскакивая из-за стола и с силой шлёпая ладонями об стол. - Может быть ты и спасаешь кому-то жизнь... МОЖЕТ БЫТЬ! Но ты всегда обесцениваешь усилия тех, кто учил тебя, спасал твою жизнь, кто... кто любил тебя! Нельзя просто так разбрасываться собственной жизнью, потому что твоя жизнь может быть ценна не только для тебя одной!
Яростный, с широко открытыми блёклыми глазами, Хироши выглядел лет на пять старше, чем был на самом деле. Он сам не знал, почему говорит именно это, но слова шли от сердца. Он чувствовал, что сказанное - правильно. И почему-то картина того, как Кимико убивает себя, пропадая в яркой вспышке огненного шара с грустной и торжествующей улыбкой на лице - выводила его из себя.
- Неужели тебе кажется, - сказал он чуть тише. - Что было бы лучше, если бы я, или Бени-кун, или Йоко-сан пожертвовали собой таким вот образом, даже не будучи уверенными в том, что их жертва кому-то поможет?
Хироши смотрел в стол, так что не мог оценить реакцию окружающих, но продолжал говорить задушено-тихим голосом:
- Я понимаю, что ты не хотела бы оказаться на месте Ши. Но разве это не обесценивает мечты и надежды тех, кто сделает всё, чтобы спасти тебя из плена? Разве не правильно и честно ожидать, что те, кто любят тебя придут и спасут из любой беды? Разве не стоит верить в тех, кого ты зовешь товарищами? Так глупо пожертвовать собой, чтобы добиться лишь иллюзии на победу... нет, я не позволю! Чего бы это ни стоило - борись до конца, - он поднял яростный взгляд на Кимико. - Потому что, что бы ни случилось, я найду и спасу тебя! А если ты умрёшь, как глупая курица, я вытащу тебя обратно и дам хорошую затрещину за то, что ты, идиотка, посмела предать нашу дружбу!
Он кипел еще пару секунд, потом неожиданно покраснел, как рак, сам не поняв почему, опустил глаза вниз, смешался, а затем не придумал ничего лучше, как развернуться и шуншинуться прочь от этого места, этих людей и смущающей его бури непонятных эмоций.