И как лихо всё завертелось-то! Рыбка отчаянно не поспевал за стремительно развивающимися событиями, а его эмоции походили на то, будто он сейчас скользил на санках вниз с очень холмистой ледяной горки. То сердце упало в похолодевший живот от того, что получил нагоняй, то резко выпрыгнуло оттуда и толкнулось в горло с испугу, когда Оса вдруг освободил руки и сорвался, и уже потом, немного запоздало, согрелось, ободрённое похвалой командира. Проявил себя всё-таки! Хорошо!
Вообще, если бы о судьбе Осы спрашивали Рыбку, он бы наверное не стал так ретиво высказываться за то, чтобы с ним покончить. Он бы, разумеется, непременно позубоскалил насчёт того, что вора и убийцу пристроят под топор или вздёрнут на ветке, и обязательно бы вставил свою неуклюжую шуточку невпопад в общий диалог, но тут ведь вот в чём штука - казнить-то его будут по приговору, что справедливо и как-то даже... по-человечески чтоли. Не знал Рыбка слова "цивилизованно", что тут поделать. А самое главное, что убивать-то будет не он и не его товарищи, они вообще в итоге этого не увидят! А тут... Как бы Рыбка ни храбрился и не ждал с нетерпением боя, а всё-таки он ещё не был уверен, что готов просто так взять и хлопнуть человека. И ладно бы в бою - так он ведь в верёвках! Был, по крайней мере. Теперь-то верёвок на нём нету, но всё равно ведь он не нападает, а удирает. Сказали бы догнать там, повалить, и Рыбка бы первый кинулся вперёд, так ведь сир Уолтер ясно сказал "завалить". Ясное ведь дело, что он его предлагает завалить не в том смысле, чтобы на сеновал. Хотя, про его странного братца ходят разные слухи, конечно...
Впрочем, Рыбка хоть и сомневался, что сможет вот так запросто шлёпнуть человека выстрелом в спину, но, даже сомневаясь всё равно стаскивал с плеча свой лук. Эх, и вроде уж сколько раз отрабатывал это движение, кажущееся непосвящённому таким простым, и на тренировках через секунду уже мог пустить стрелу в мишень, а сейчас вот на нервах замешкался. Слишком всё резко сделал, слишком торопливо, вот и пожалуйста, и тетива цепляется за что-то за спиной, и плечи лука упираются в поклажу за седлом. Пока Рыбка рывками стащил с себя лук и положил стрелу на тетиву, брат командира, сир Эдриан, уже взял беглеца на мушку своего арбалета. Рыбка опять замешкался, стрелять ему или подождать выстрела сира Эдриана - а тут ещё командир ему велел, следи мол, смотри по сторонам, хотя только что приказал всем стрелкам стрелять. Одуреть можно, как быстро всё меняется. А тут ещё и Мартин, леший его задери, за беглецом вдогонку кинулся поперёк приказа, прямо под прицел своих союзников. Рыбка окончательно потерялся в обилии событий, и только хапал беспомощно ртом воздух, оправдывая свою кличку. Рот-то он открыл вроде бы в порыве предупредить, а кого предупредить и о чём - сам уж запутался. То ли Мартина окликнуть, чтоб под болт сэра Эдриана не угодил, то ли самого господина де Мура-младшего остановить, пока в спину своему напарнику болт не залепил. Так ничего и не сказал, только стоял со своим луком как дурак оглоушенный.