Древняя Греция. Часть VIII: "Отечественная война" древних греков.
Вот мы и добрались до центрального события всей греческой истории — похода Ксеркса 480 года до н.э. Замечу — не самого масштабного события (Пелопоннесская война была масштабнее), но точно самого "прочувствованного". В заглавии я сравнил эту войну с походом Наполеона в Россию, и как-то так греками оно и ощущалось — непобедимый противник, которого в итоге всё же победили.
Наслаждение победой было тем сильнее, что эту войну ждали — по крайней мере в Афинах, где проводятся масштабнейшие реформы. Основной инициатор этих реформ — Фемистокл, раз за разом под предлогом необходимости противостояния, кстати, не персам, а греческим городам, изгоняющий своих политических противников.
И если логику изгнания Гиппарха, Мегакла, Ксантиппа (и "друзья тиранов" и Алкмеониды были проперсидскими) ещё можно понять, то изгнание в 484 году Аристида уже никак не было связано с персами, а скорее отражало доминирующую тенденцию к милитаризации вместо демократизации.
Фемистокл — в общем-то отличный пример демагога. Сейчас его принято апологизировать потому что он инициировал строительство Афинского флота, выигравшего Саламинскую битву, но вообще-то в предвоенное десятилетие он запомнился тем, что занимался казнокрадством, а по простому — "пилил бюджет".
Со времён Клисфена в Афинах излишек государственного дохода распределился между гражданами и здесь уворовать было сложно — вот Фемистокл и придумал направить этот излишек на строительство кораблей.
Корабли, конечно, строились, но распилам это не мешало.
Оппонент Фемистокла. Аристид Справедливый — напротив, воплощал в себе черты политика "старой закалки" ставящего достоинство выше всего. Он расследовал коррупцию, уличил Фемистокла и ряд влиятельных лиц, привёл их в суд и... проиграл. Правда, афиняне уважали Аристида и долго не позволяли изгнать его, но все же завершилось это противостояние победой "распильщиков" над "демократами".
Если бы по каким-то причинам персы не вторглись в Элладу, вероятно, мы запомнили бы Фемистокла как ушлого и беспринципного демагога, который изгнал из Афин "лучших людей", а властвовал опираясь на голоса гребцов и рулевых, для которых увеличил поденную плату.
Но Фемистоклу повезло. И здесь мы плавно переносимся в Персию.
В 486 году царь Дарий скончался в разгар подготовки экспедиции против Эллады. Ему наследовал Ксеркс, который не был старшим сыном, но был первым, родившимися после восшествия Дария на трон и к тому же сыном Атоссы — дочери Кира Великого, побывавшей до Дария женой ещё Камбиса. Атосса убедила Дария сделать наследником ее сына.
Собственно, "Ксеркс" это греческое произношение — будущего царя на персидском звали "Кшаярша".
О юных годах принца мы знаем мало — до восхождения на трон он был скрыт в недрах гарема. В первый раз Ксеркс появляется на страницах источников за два года до восшествия на престол, в 498 году, когда Дарий по примеру Кира Великого сделал своего сына правителем Вавилона. Ему едва стукнуло 20 лет.
В 486 году, когда умер Дарий, ему было 32 года. За плечами у него были 12 лет активной административной деятельности.
Когда старший брат Артобазан (видимо на самом деле по персидски Ариамен) попытался восстать против него, Ксеркс не только без кровопролития успокоил брата, убедив его, что тот будет вторым человеком в царстве, но и сумел устроить все так, что Артобазан сам возложил корону на его голову.
Буквально первое же решения Ксеркса как царя — введение нового титула. Отныне он именовался "Царем Парсы и Мады, царем Вавилона, царем стран" — таким образом именно Ксеркс первым из персидских царей назвал себя, собственно, персидским царем.
Первые четыре года царствования, новый царь решал проблемы, оставленные ему отцом.
Был ли Дарий в самом деле хорошим правителем? Его реформы несомненно были исполнены благих намерений, но резко обострили множество проблем в Империи. Из-за введения стандарта монет и одновременно систематизации налогообложения произошёл резкий скачок инфляции. Начались массовые миграции из более бедных областей державы в богатые вроде Вавилона.
И после смерти царя последовал ожидаемый социальный взрыв — первым восстал Египет. Жители богатейшей из провинций не без оснований считали, что начатая Дарием в последние годы жизни новая столица — Персеполь, строится из их карманов.
Ксеркс успокаивал Египет два года и видимо ввёл более жесткое обращение с местными элитами — он активно конфисковывал храмовую собственность.
В 482 году восстал и Вавилон. По приказу Ксеркса, его зять Мегабиз взял город, разрушил его дворцы и зиккураты, вывез статую бога Мардука и расплавил ее в слиток, конфисковал имущество торговых магнатов и присоединил Вавилонию к Ассирии.
Почему восставали провинции? Кроме экономических причин была и другая — Первые годы правления Ксеркса отмечены борьбой с "почитателями дэвов", общины которых царь уничтожал. Он видимо активно работал над продвижением Зороастризма, создавая образ Ахурамазды как своего рода "Небесного Царя" вместо безразличного и сурового бога, каким он представал в раннем Зороастризме.
Вдобавок, персы в отличие от вавилонян видимо обожествляли царя и считали, что мертвые цари сохраняют свою власть в загробном мире — что для вавилонян было прямо ересью из ересей (у них священна царская власть, но сам царь просто человек).
Эти схватки позволили Ксерксу испытать свою армию, в которой он по всей видимости проводил какую-то систематизацию — есть сведения о составленных им реестрах отличающихся от реестров Дария.
Видимо, Ксеркс систематизировал систему призыва по племенам — при Дарии цари откровенно путались откуда брать воинов и кому их подчинять.
Ещё реестр Ксеркса указывает на единообразие вооружения воинов из одной сатрапии — попытки вводить специализацию.
Ядро армии составляли десять тысяч "Бессмертных" — их набирали из персов, мидийцев и эламитов. Это была гвардия со всеми преференциями, отнюдь не ограничивающимися золотом и самоцветами на роскошных одеждах — в поход каждый (!!!) бессмертный выступал с собственным гаремом и слугами.
Честно говоря эффективность такого подразделения кажется сомнительной.
А ведь у каждого бессмертного была ещё готова замена!
Куда более практично смотрится самая обычная персидская пехота — поскольку персы не платили налогов, вместо них они давали рекрутов. На этой пехоте были чешуйчатые доспехи.
Не случайно самого Ксеркса и свящённую колесницу Ахурамазды охраняли именно тысяча отборных персидских пехотинцев и тысяча отборных персидских всадников.
Остальная же армия формировалась по сатрапиям (по признаку десяток-сотня-тысяча-десять тысяч) и образовывала шесть корпусов.
Мы знаем имена шести командующих этими корпусами — Мардоний (тот самый), Мегабиз, Тритантехмен, Смердомен, Гергис и Масист (единственный — брат Ксеркса на такой должности).
Мы к сожалению почти ничего не знаем о военных реформах Ксеркса, но знаем, что он создавал поселения еврейских наемников и нанимал арабов с двухметровыми луками и раскрашенными лицами.
С еврейскими поселениями вообще была интересная ситуация — зерно им давало государство, по 55 ардабов ячменя и бобов на две сотни солдат.
Тем не менее главную черту — роскошь персидской армии, в своих реформах Ксеркс не трогал. Вся знать ехала на войну со своими гаремами, полным штатом слуг, своим провиантом, тучными стадами и всем нужным для жизни.
Насколько сам Ксеркс хотел идти в Элладу? Видимо, не очень — его куда больше занимали проводимые им религиозные и военные реформы и масштабные строительные проекты.
По крайней мере у нас есть свидетельства что Ксеркса подгонял двоюродный брат Мардоний, а также греческие изгнанники, которые массово подкупали предсказателей, чтобы те сыпали царю пророчествами о его скорой победе. Цари Фессалии (северной Греции) посылали в Персеполь приглашения.
К подготовке похода, Ксеркс подошёл серьезно — под это дело был выделен весь флот (около 800-1000 кораблей) и три из шести армейских корпусов (около 200 000 человек). Силы были колоссальные.
В 481 году Ксеркс занимается логистикой — по всему фракийскому побережью расставляются продовольственные склады, оборудуется маршрут для перевозки из Азии муки.
Параллельно во все полисы кроме Афин и Спарты было послано требование "земли и воды".
Но — момент 490 года был упущен! Тогда персов в Элладе ждали. Теперь же эллины тут же собрали конгресс из 30 полисов на котором было принято решение о совместной обороне. Руководство всеми сухопутными и морскими силами получили спартанцы — царь Леонид на суше, царь Леотихид на море.
Афиняне возвратили всех изгнанников.
Кстати, предсказание из Дельф которое получили греки было явно проперсидским — спартанцам было обещано, что погибнет либо их город, либо один из царей, афинянам же что их город сгорит дотла. Фемистокл даже вынужден был просить о более выгодном предсказании и в виде уступки получил известную фразу о "надежде из деревянных стен".
Критяне спросили стоит ли помогать — ответ был "не будьте дураками".
Вообще, Ксеркс явно работал над пропагандой — чтобы привлечь ионийцев он принёс в жертву тысячу быков Афине Троянской и объявил поход возмездием за уничтожение Трои.
В то же время спартанцы явно не особенно волновались защитой Эллады — они планировали защищать Коринфский перешеек, отделяющий от остальной Греции Пелопоннес. Фемистокл топил за Фермопилы, оборона которых защищала в том числе и Аттику.
Но в целом "общегреческий патриотизм" явно был переоценён — города Беотии поняли, что спартанцы не собираются всерьёз защищать никого кроме своих пелопоннесских союзников, и когда Ксеркс был ещё в Фессалии поднесли ему "землю и воду". Сходным образом покорилась Фессалия и часть Локриды. Даже на Пелопоннесе у Ксеркса был тайный союзник — враждебный Спарте Аргос.
В общем, казалось, вся Греция забила на войну. Но тут вмешался царь Леонид, внезапно принявший план Фемистокла насчёт Фермопил. Ситуация сложилась двоякая — Леонид был утверждённым командующим союзных сил, и при этом гнал против спартанцев, желавших защищать только сами себя.
Олимпиада, конечно, стала только поводом не дать царю воинов — и вряд ли кто-то думал, что он всерьёз попрется на север со своими тремя сотнями...
Но Лёня пошёл на принцип. И внезапно ему повезло — повезло в основном за счёт кучи маленьких полисов, которые никто толком не брал в расчёт, но которым совсем не улыбался приход персидской армии.
Когда Лёня вышел из Спарты у него было 600 человек (300 спартиатов и 300 илотов). Когда он подошёл к Фермопилам, у него было уже под 10-12 тысяч.
Произошедшее дальше не имело никакого военного смысла — Леонид сказал "Приди и возьми", Ксеркс пришел и взял.
Но эта ситуация поставила спартанцев в неловкое положение — теперь им было неприлично отсиживаться потому что надо было мстить за царя. Сходным образом когда Гиппий в VI веке разбил спартанское войско, спартанцы зашевелились.
Одновременно состоялась морская битва при Артемисии — 280 кораблей (из них 120 афинских) сошлись с персидским флотом.
Здесь Фемистокл снова занялся распилами, стребовав с местных 30 талантов за эвакуацию и 20 из них оставив себе, но одновременно показал себя толковым тактиком заманив персидский флот в узкие проливы.
Первые два дня это работало, но во многом грекам помогала погода — например, начавшийся шторм уничтожил множество посланных для окружения греческой эскадры кораблей. Потеряв на третий день половину флота греки отступили.
Персы у Артемисии потеряли около 300 кораблей — правда, большинство от шторма. А греки опробовали новые тактические приемы.
Персидское войско вошло в Аттику. По настоянию Фемистокла все мужское население было мобилизовано, а женщин, детей и стариков эвакуировали на Саламин. Ксеркс сжёг Афины, Платеи и Феспию.
В общем первый раунд остался за персами, но сам факт, что численно уступающие греки в обоих случаях смогли держаться три дня — уже должен был бы напрячь Ксеркса.
Вместо этого персы явно расслабились.
Население Афин на Саламине оказалось в смертельной ловушке — эвакуация на остров оказалась не такой уж и хорошей идеей. Фемистокл как и всегда занимался распилами, эвакуация на кораблях позволила ему досматривать вещи граждан, изымая "лишние" деньги и под любыми предлогами отодвигая уход флота из пролива, где тот был заперт.
От Спарты отваливался один союзник за другим — сами спартанцы активно строили стену на коринфском перешейке, и персы были уверены, что генеральное сражение произойдёт именно там.
Более того, поначалу, действия Ксеркса были абсолютно верными — его флот перекрыл оба выхода из пролива возле Саламина. Предполагалось подождать, пока у греков начнётся голод, ведь уйти по крайней мере афинский флот не мог. Аристид на одном корабле предвидя катастрофу прорвался, чтобы сообщить флоту о полном окружении...
Фемистокл видимо начал готовиться к сдаче — он послал Ксерксу письмо где побуждал его к вступлению в сражение и рассказывал об упавшем боевом духе греков. Потомки говорили, что это была хитрость (культ Фемистокла, все дела). Современники были не уверены.
И здесь сыграл "фактор Ксеркса". До сих пор я рисовал персидского царя преимущественно как умелого политика и грамотного управленца, который сумел организовать масштабную кампанию и реально умел управлять страной. К этому его, "дитя гарема", готовили всю жизнь. Но в отличие от Кира, Дария и Камбиса, Ксеркс был рождён царствовать гигантской Империей. Он не провёл всю жизнь на войне.
Впрочем, и прошлые персидские цари со всем их опытом, гибли как правило ввязываясь в какую-то авантюру — с малым войском норовя рвануть в степь или в пустыню! Так погибли Кир и Камбис, так чуть не погиб в Скифии Дарий.
И Ксеркс поставив на морском берегу трон на серебряных ножках, велел флоту наступать. Случившееся стало катастрофой — боевые потери в двести кораблей при вражеских потерях в сорок!
А Фемистокл вместо репутации казнокрада, до последнего наживавшегося на войне, стал символом тактического гения)))
В битве погибли брат и три племянника царя.
И здесь "фактор Ксеркса" сыграл второй раз — даже после потерь двухсот кораблей, у персов оставались ещё как минимум пять сотен.
Армия превосходила всё, что могли выставить греки. Все завоёванные территории были сохранены. Ксеркс всё ещё выигрывал эту войну!
Но Ксеркс не умел проигрывать. Он начал творить лютый трэш — казнить капитанов за "трусость". Эх, не было его в Египте, когда Камбис шёл на Карфаген — помните, в статье про Персию я писал о том, что власть царя не была беспредельна? В общем финикийские и египетские адмиралы решили, что Ксеркс малость попутал — и рванули по домам.
Именно это дезертирство уничтожило персидский флот, даже после поражения все ещё превосходивший греческий.
Царь был абсолютно подавлен — он с двумя корпусами ушел в Азию, видимо, опасаясь десанта (как показали дальнейшие события — справедливо) и оставив Мардонию один корпус для дальнейшего ведения войны. Мардоний был ее инициатором, он собирался стать сатрапом Эллады. И Ксеркс сделал ручкой: "Вот сам ее и завоёвывай".
К тому же часть корпуса Мардония составили "Бессмертные" об, кхм, особенностях которых я уже писал выше.
Правда, даже в этих условиях, Ксерксу хватило ума отдать ещё часть корпуса Артабазу для поддержания путей снабжения — когда в захваченных частях Греции начались восстания, Артабаз их подавил.
Кстати, Фемистокла конечно восславили за победу при Саламине, но почти тут же отстранили от командования — ему не забыли ни склонность наживаться на войне, ни посланное персидскому царю письмо. Греки в общем справедливо решили, что если бы персы победили, то Фемистокл в компании Ксеркса попивал бы винцо и рассказывал "ребята, я всё время был за вас!" — кстати, в конце жизни Фемистокл ИМЕННО ТАК И СДЕЛАЕТ. В общем, персонаж куда менее однозначный чем о чем принято думать)))
Мардоний после битвы при Саламине ушел зимовать в лояльную Беотию. Здесь фиванцы дали ему толковый совет — подкупить греческих предводителей, пока воздержаться от дальнейшего продвижения, сосредоточиться на удержании захваченного.
Но Мардоний предпочитает поход в Аттику. Снова он захватывает Афины, на этот раз воздерживаясь от их сожжения, снова афиняне сбегают на Саламин...
А спартанцы снова отмечают праздник и ничего не делают, сидя на своём перешейке!
В общем, афиняне во главе с Аристидом поставили перед Спартой вопрос ребром — либо Афины заключат союз с персами, либо спартанцы поднимут уже через год войны свои спартанские жопы.
Спарта предпочла отправить войска.
Мардоний с горы снова сжёг Афины и ушел в Беотию, но когда общегреческие силы начали наступление, вышел им навстречу. Греков было чуть больше ста тысяч — в основном цифру сделало то, что спартанцы впервые в истории пригнали илотов.
Персов — вероятно чуть больше 110 тысяч (около 70 тысяч имел Мардоний — корпус+бессмертные и персы, ещё около 40 тысяч — подошедший Артабаз, и какие-то силы были у союзных фиванцев).
В общем, силы были примерно равные, но у персов было преимущество в виде наличия профессиональной конницы.
Поначалу оно играло — Мардоний тревожил кавалерийскими рейдами греков, пытаясь убедить их попереть на его укреплённый лагерь — захватывал продовольственные обозы, засыпал источники воды, обстреливал идущих к другим...
Эллины начали отступать, но поскольку каждый решал за себя, отступление было организовано плохо — часть войск ещё не ушла, часть ушла, но не туда, часть (спартанцы) отказалась уходить...
Тут Мардоний и решил — пора! Враг бежит!
И вдарил по спартанцам, причём там поспешно, что даже войска в боевой порядок не построил. Но у Мардония была своя проблема — дело в том, что Артабаз решил сыграть в "мне царь дал приказ защищать пути снабжения — я защищаю, приказа вступать в бой не было" и увёл своё войско.
Фиванцы правильно поступили и напали на афинян, чтобы не дать грекам соединиться — но и они остались без подкреплений.
И 70 тысяч Мардония (неполные, 3000 он оставил охранять лагерь) оказались один на один с 10 тысячами спартанцев, 35 тысячами илотов и ещё бог знает сколькими греками.
Не построенные в боевой порядок.
Без плана кроме "мы чарджим, они падают".
Когда погиб Мардоний персы дрогнули.
Афиняне же обратили в бегство фиванцев.
В отсутствие Мардония и ушедшего Артабаза командовать персами было видимо некому, потому что они просто заперлись в укреплённом лагере.
Греческая орда медленно собиралась, долго готовила штурм и наконец взяла укреплённый лагерь.
Разгром персов 9 сентября 479 года был полным.
Собственно, во многом Платеи получились Саламином 2.0, дай Мардоний грекам отступить, вероятно спартанцы ушли бы на перешеек, афиняне сдались, а союзники разошлись бы по домам.
Но на сей раз не будем сильно ругать Мардония — соблазн вдарить когда армия врага рассыпалась на отдельные хаотично маневрирующие отряды был крайне велик!
И если бы "на острие" не оказались спартанцы — Платеи могли бы закончиться иначе.
Не закончились.
Спартанский командующий Павсаний, кстати, регент при сыне царя Леонида, стал героем Греции.
И снова как и с Фемистоклом, окажется, что человек это не такой простой как кажется...
После успеха был собран военный совет, греки решили сделать общегреческий союз постоянным, планировалось собрать армию в десять тысяч гоплитов и ударить по Азии.
И снова как когда-то после Марафона сыграл "командующий-чиновник" — Артабаз просто увёл свои сорок тысяч из Европы. (Ладно, я его ругаю, но как мы дальше увидим, у него была причина)
В его отсутствие осадили Фивы, но фиванцы выдали предводителей проперсидской партии — тех казнили в Коринфе.
Так персы проиграли войну в Европе.
Но к тому моменту это был не единственный фронт.
Война началась и в Азии.
Ещё весной 479 года, греки задумали перехватить инициативу — спартанский царь Леотихид и афинянин Ксантипп приготовились использовать господство на море, чтобы перенести войну в Азию. Целью был избран остров Самос у берегов Ионии.
Персы отдали его без боя.
Напротив Самоса находится мыс Микале — туда и отступило то, что осталось от персидского флота. Там они вытащили корабли на берег и построили оборонительную линию. Кстати, персов было около 60 тысяч — на место подтянулся ещё один армейский корпус.
И вот если Саламин и Платеи закончились как закончились в первую очередь из-за просчетов персов — битва при Микале стала торжеством греческой мощи.
Серьезно, представьте себе. Греков около 22-30 тысяч. Из них не все имеют тяжелое вооружение. В этих условиях нужно благополучно высадиться (напомню, десантные операции — самые сложные), прорвать оборонительную линию (ров и стену), и разбить втрое превосходящего по численности противника.
Безумие, да?
А греки это сделали!
Уперлись насмерть. Понесли огромные потери.
Но победили на чистом превозмогании.
Подданные персов бежали — урожденные персы же погибли до последнего человека включая командующих.
Битва при Микале считается образцом десантной операции потому что это была битва, которую нельзя выиграть, но которую всё же выиграли!
Греки видимо даже не поняли что только что выиграли войну, потому что первым делом пулей сбежали обратно на Самос, где обсуждали вопрос об эвакуации ионийских городов. Видимо, потери были такие, что позиции варьировались от "мы не можем обеспечить их безопасность" до "и не надо, они будут щитом от персов!"
Но на практике — именно при Микале была окончательная победа.
Артабаз бежал в Азию именно чтобы защищать земли державы Ахеменидов (за что был награждён титулом сатрапа), два из трёх корпусов были полностью разгромлены.
После Микале ионийские города обьявили о своей независимости.
Леотихид совершил еще одну довольно короткую осаду, но к осени вернулся в Спарту со всеми войсками. Но на сей раз спартанцы явно вышли из спячки — народное собрание решило продолжать войну.
Причиной было то, что спартанцы понимали — если они выйдут из войны то руководство общегреческим союзом перейдёт к Афинам.
В общем, в 378 году Спарта назначает Павсания новым командующим общесоюзными силами. Казалось лучшего выбора нельзя и представить — победитель при Платеях! И Павсаний одерживает несколько блестящих успехов — освобождает греческие города Кипра и Византий.
Самого Павсания с таких успехов малость понесло. Он, захвативший при Платеях роскошный шатер Мардония, вдруг понял, что заслуживает большего чем нищенская жизнь в Спарте.
В мечтах он сидел себя господином всей Эллады.
При этом он понимал, что одному Грецию не захватить.
Поняли к чему идёт дело? Павсаний, общегреческий герой, понял, что сражался не на той стороне, и тайно отправил к Ксерксу послов, обещав захватить всю Элладу если за него отдадут царскую дочь!
Ксеркс согласился, отправил Павсанию Артабаза и много золота.
Сокрушительное поражение в войне (у персов в ней ни одной существенной победы) грозило обернуться для греков дипломатической победой персов — и, спойлер, обернётся, но уже не при Ксерксе.
Пока что Павсаний стал искать союзников, и для этого затеял переписку с Фемистоклом.
Фемистокл колебался и не дал согласия на заговор, но не выдал Павсания.
По крайней мере такова официальная версия.
Сам Фемистокл в этот момент обратился к Аристиду с "офигительной" идеей — сжечь афинский флот, мол, "ты же сам был против его создания! Война окончена! Всё! Можно сжигать!"
Аристид обалдел и передал афинянам, что мол "никогда не слышал более полезного и более вредного предложения".
Может быть заговор Павсания и имел шансы, если бы спартанцы были хороши в хитрости.
Павсаний вел себя излишне нагло — например, начал носить персидскую одежду. Захватив Византий, он фактически стал там тираном. Его отозвали, судили, но оправдали.
Тогда Павсаний вернулся в Византий где продолжил свою тиранию и сношения с персами. В 471 году афиняне выбили Павсания из Византия. Он уехал в Персию.
В итоге в его отозвали в Спарту и снова судили. Улик против самого Павсания внезапно не нашлось. Будучи оправдан, он начал готовить в Спарте мятеж илотов. Его попытались арестовать, он бежал под защиту храма. Спартанцы пожали плечами и замуровали его в храме заживо. Точно когда случился этот арест мы знаем — около 471 года, вероятно, потому что именно тогда Фемистокла изгнали из Афин.
У Павсания нашли переписку с Фемистоклом. Письма передали в Афины, где Фемистокла заочно осудили за измену. Дальше жизнь Фемистокла представляет собой бега, которые закончатся в Персии — здесь Фемистокл убедит сына Ксеркса что всё время был готов стать его подданным, получит в управление несколько городов, и закончит жизнь вассалом персидского царя.
Так закончились жизни двух героев этой войны, Фемистокла и Павсания — у обоих на персидской службе.
Как бы то ни было, ущерб Спарте от заговора Павсания был нанесён уже в 478.
Ещё когда Павсаний самовольно занял Византий и стал править им тиранически, афиняне сочли что Павсаний опозорил спартанское имя. Вместо общегреческого союза они создали собственный, включающий в основном острова и освобождённые города Ионии. Поскольку это в основном были прибрежные торговые города, союз обычно называют "Афинским морским союзом". Иногда его также зовут "Делосским" потому что казна союза была на острове Делос. Как этот союз был устроен я уже писал в разделе об Афинах, повторяться не буду.
Когда в 477 году Спарта отправила на место Павсания Доркиса, мол, "вот вам новый командующий", союзники Афин не приняли его.
На тот момент спартанцы ещё не поняли, что произошло и не выразили никакого протеста. А произошло то, что Афины по сути сделали первый шаг к общегреческой гегемонии. Находясь под руководством Аристида они не собирались сжигать свой флот — они собирались господствовать на море вечно! Афиняне будут продолжать войну ещё долго.
В 475 году афиняне отберут у персов все владения во Фракии кроме города Дориск.
В 466 году — Ликию.
Ксеркс будет царствовать до 465 года. По всей видимости после поражения он впал в депрессию и интересовался только строительными проектами и женщинами. Его гарем растёт. Геродот сохранил нам историю о том, как царь трахнул последовательно жену своего брата, а затем ее дочь, которая была женой его старшего сына Дария, а когда царица взревновала, выдал ей свою любовницу для казни.
Такой трэш начинает раздражать Мегабиза — лучшего полководца в империи, который некогда взял Ксерксу Вавилон. В какой-то момент Мегабиз обвиняет свою жену, дочь Ксеркса, в измене — царь ничего не предпринял. Собственно, Ксеркс и собственной жене видимо позволял очень многое.
Наложились и пассивность царя против действий Афин в Ионии.
Также, за своими строительными проектами, Ксеркс видимо малость оторвался от реальности и упустил инфляцию, приведшую к голоду. Собственно, это был не столько просчёт самого Ксеркса сколько долгосрочное последствие реформ Дария, но царь по крайней мере не проявлял активности в разруливании проблемы.
В общем Мегабиз вступил в сговор с командиром дворцовой стражи Артабаном.
Ксеркса убили. В покушении обвинили его старшего сына Дария, якобы мстившего за соблазнение своей жены — и убили Дария тоже.
Так на престол взошёл второй сын Ксеркса — Артаксеркс I.
И остался последний вопрос — к чему привели Греко-Персидские войны?
Самый очевидный политический итог — возвышение Афин. Все освобождённые персидские города вошли в "Афинский морской союз".
Менее очевидный — полисы материковой Греции начинают постепенно дрейфовать в сторону Спарты, видя в Афинах угрозу своей гегемонии.
Есть и другой долгосрочный итог — культурный.
Начнём с того, что после войны в Элладе явственно ощутилась "смена поколения". В период архаики даже в демократических полисах обычно за власть состязались исключительно представители знати. Даже Аристид и Фемистокл оба были эвпатридами — то есть происходили из знати. Как выглядел "типичный избиратель" старшего поколения можно представить по истории, произошедшей с остракизмом Аристида, прозванного "Справедливым" — в народном собрании неграмотный крестьянин по незнанию попросил самого Аристида подписать черепок за изгнание Аристида, мотивируя это тем, что его достало слышать на каждом шагу как Аристид справедлив.
Но на смену этому поколению, после похода Ксеркса придёт другое — уже почти исключительно грамотное! Для удобства давайте назовём его "Поколение Сократа" (Сократ родился в 470 году), но с оговоркой, что процесс смены поколения был долгим и продолжался как минимум с 480 года, а завершился ближе к середине столетия. Если кому-то привязка к Сократу кажется чересчур условной, можно назвать это "послевоенным поколением".
В чем кроме почти повальной грамотности было отличие этого поколения?
Наверное каждый хоть раз слышал про то, как греки делили мир на "эллинов" и "варваров". Так вот — где-то до VI века слово "варвар" означало что-то вроде русского "немец" (человек, не говорящий на нашем языке).
В VI веке оно приобрело значение "любой не-грек".
При этом отмечу — в тот период греки ещё совсем не брезговали учиться у варваров, это понятие видимо лишено было какого-то расистского подтекста.
В V веке эллинский расизм расцветает полным цветом. "Грек цари, а варвар гнися!" Еврипида — наиболее яркое выражение этого нового чувства национального превосходства. Потом Аристотель в IV веке положит его на теоретическую основу, приравняв слово "варвар" к слову "раб".
И роль похода Ксеркса здесь ну просто определяющая!
До похода Ксеркса, эллины ощущали себя частью восточного мира — они не замыкались сами в себе. Различие порядков в разных странах воспринималось как нечто естественное — последние отголоски этого мы найдём у Геродота. И собственно персидское господство (как мы это видим на примере первой войны) не воспринималось как конец всего эллинского, а растворение в огромной империи, становление просто ещё одними подданными Великого Царя, не воспринималось как катастрофа.
Одолев сильнейшую в мире Империю, эллины почувствовали себя сильнейшим, умнейшим, морально превосходнейшим народом вселенной!
И как ни парадоксально, этот взлёт панэллинского национализма породит колоссальный культурный подъем.
Националисты, женоненавистники и рабовладельцы создадут классическую философию, классический театр, классическую поэзию...
Тогда никто ещё не знал, что расцвет греческой культуры станет началом конца Эллады.