— Ойойой, как же есть хочется-я-я-я! — с этого вопля начинался день Сузаку. Им он продолжался. Им же он и заканчивался. Она и не подозревала, что вообще может ТАК хотеть есть. Когда руки и ноги её слушались, у неё не было проблем с тем чтобы протанцевать весь день на тренировках, изредка подкрепляясь чем-то исключительно по настроению. Теперь же, в ней как будто поселился десяток новых Сузаку, а еды не осталось даже на одну. Хотелось съедать кабанов и лосей, а доставались только не слишком кислящие листья да грибы.
Руки опускались от досады из-за утерянных сил, но врожденная гордость Петухов заставляла девушку двигаться вперёд. Вернее, пытаться. Печали добавляло ещё и то что старик вообще не говорил, навсегда ли это с ними или нет. С грустью наблюдая за подгибающимися как разваренная лапша ногами, Сузаку пыталась как-то приноровиться к новой реальности.
Заурядное утро началось с того же острого желания есть. Уже привычными отточенными действиями Петух собиралась перекатиться в расстеленную на полу одежду с циновки – в позе лёжа было проще одеваться – как вдруг поняла что спокойно тянется к ним рукой. И она её слушается! Не висит бесполезной обузой на плече, а точно ухватилась за пояс платья!
— コケコッコ! — воскликнула огненноволосая на радостях и выскочила наружу в одном ночном халате. — Ребята, силы вернулись!
Потом, её обострившийся за время обучения до предела нюх, почуял аромат еды. ЕДЫ. Всё утреннее прихорашивание резко перестало иметь смысл – за три месяца Яэ усвоила простую мысль: чем быстрее сожрёшь то что нашла, тем меньше вероятность, что оно куда-то денется.
— Итадамикас! — Петух буквально телепортировалась за стол, хлопнула в ладоши и принялась поглощать еду со скоростью бобра перегрызающего дерево.