С каждым словом Киры лицо Командоры темнеет и мрачнеет, кажется, еще больше - хотя куда уже? Храмовница вдруг осознала, что та борется с желанием взять ее за плечи и встряхнуть так же, как она сама только что приводила в чувство молодую. И все-таки усилием воли Самине удалось удержаться: она по-прежнему помнила, что такие вспышки ей не по чину...
- Ты правда думаешь, я собираюсь что-то скрывать и заметать под ковер? Ты думаешь, я боюсь каких-то последствий после сегодняшнего? Боюсь, что меня пожурят, отправят в отставку или заставят до конца своих дней выгребать навоз из свинарников за иждивенский паек?! - словно пар из-под крышки кипящего котла, в ее голосе прорывался наружу отчетливый гнев. - Чтобы Купол выстоял - я готова пойти на все, на любой позор, готова прослыть преступницей и заработать ненависть и презрение хоть Богини, хоть всех Сестер. Чтобы Купол выстоял - я готова пожертвовать любой из вас, но собой - в первую очередь. Рискнуть доверием Рамоны - проклятье, да! Рискнуть ее жизнью - нет. А риск остается, ты этого не имеешь права отрицать. И это значит - ты обязана вернуться обратно с этим проклятым ларцом. Как угодно. Вывернись наизнанку - но вернись. Опозорься, преступи любые наши законы - но вернись. Сдохни - но сделай порученное, хоть ходячим трупом возвратись обратно!
Голос Командоры срывается в какое-то клокочущее шипение, ей явно с трудом удается не перейти на крик. И все-таки - неимоверная сила воли дает о себе знать. На вопрос о пророчестве она хмуро усмехается и продолжает куда более спокойным тоном, как ни в чем не бывало:
- "Ценное знание"? Ну да, ну да. Ты читала "Катрены Анаэрины"?
Кира не читала, хотя и слышала. В конце своей жизни Прима Анаэрина, основательница Коллежа, увлеклась составлением поэтической хроники будущего Купола, и многие из ее учениц восприняли оставшийся после ее смерти незавершенным сборник четверостиший как буквальное пророчество грядущих бед и побед Сестер - тем более, что некоторые из катренов, говорят, вполне подходили к случившимся в дальнейшем событиям.
- Так вот - я читала, и могу тебя заверить, что любые пророчества такого рода бесполезны - безотносительно того, настигло ли Приму и в самом деле некое мистическое озарение, или же она, как считала наша Верховная Жрица, просто здорово сдала к старости... Они хорошо накладываются на уже случившиеся события, постфактум, но вот руководствоваться ими в практической деятельности - тут точно ничего не выйдет. И если эта Корина высказала нашим Богиням нечто в подобном стиле... я прекрасно понимаю, почему они не сочли нужным делиться. Что пользы, если бы под Куполом образовалась очередная секта свидетельниц еще одного пророчества - вроде того кружка экзальтированных бардесс и их подружек, которые носятся с Катренами как с писаной торбой? - и тут она вскидывает взгляд, смотря прямо в глаза храмовнице.
- А может быть - Богини берегли нас? Берегли со всей материнской любовью от знания, которое могло принести вред? Я понятия не имею, потому что подробности мне неизвестны. Но я знаю одно: мы тоже имеем право беречь Рамону от того, что может ее погубить. Это и отличает нас от смертных внешнего мира: мы - не рабыни, страшащиеся наказания. Не псы, чья вера - лишь результат дрессировки. Мы - свободные Сестры, и разум дан нам для того, чтобы самим решать, что же принесет пользу Куполу, а что - вред. И я бы очень хотела, чтобы ты решила это для себя сама, а не просто выполняла приказ. Сама. Потому что даже Фиби тебе в этом не указ, храмовница.
Кира только сейчас поняла, что за маской одеревеневшей лицом и сердцем Командоры в ее душе сейчас идет тяжелейшая переоценка всех ценностей - еще с утра ни одна из них, верных учениц Богинь, и не подозревала, насколько же Аэлис и Рамона уязвимы. И холодком по спине промчалось осознание: сколько же Сестер сейчас сломалось и разочаровалось в идеалах и законах Купола - после увиденного сегодня? И сколько сломается, разочаруется, упадет в полное безверие, если не исправить хотя бы что-то в ближайшее время?
Вопрос, на который не хочется отвечать.