Когда Командора отвела Киру в сторону, воительница с облегченьем подумала, что ей сейчас всё разъяснят. Если касательно причины нежелания Самины говорить об ужасной судьбе «Лощины» Кира ещё догадалась – хотя сама на её месте сказала бы – то уж чрезмерная секретность воскрешения Искры продолжала оставаться загадкой. На уме, конечно, крутилось несколько вариантов, но реакция Самины была слишком экспрессивной для любого из них. Кира могла списать подобное поведение на стресс, но только не когда речь идёт о Командоре. Заметив колебания Самины , рамонитка снова нахмурилась. С первых слов и до конца рассказа глубокие морщины так и не сошли со лба.
— Гхм, – противоречия раздирали воительницу. Кира не до конца верила во всё рассказанное Роситой. Точнее, девочка то, наверняка, сказала всё честно, но она могла сделать неправильные выводы. Или запомнить пережитое воспоминание неточно, слишком оно должно было быть травмирующим. Возможно, дело было в том, что Кира не хотела признавать, что косматым уродам, пускай и с помощью посторонних сил, действительно удалось серьёзно навредить Аэлис. Однозначно, глупо отрицать, что ничего не произошло, но можно продолжать верить, что богине нужно всего лишь немного времени для восстановления. А ларец… наверное, с его помощью можно ускорить процесс, вот и всё. Но вся теория разбивалась о доводы Иоланды, к которым Кира не могла не прислушаться. Обе сестры, молодая солдатка и пожилая учёная, утверждали, что ларец важен. И, как и в случае с догадками, почему Самина хочет держать всё в тайне, Кира не могла подобрать правдоподобный вариант, который в полной мере её бы устраивал.
Прокрутив и сопоставив в голове всё ещё раз, Кира пришла бы к выводу, что история Роситы – правда. А вот предположить, что видение – это коварная ловушка, воительница не была способна. И теперь история, с которой начала Самина, о том, что Богини и Купол в опасности, представлялась в других красках. Командора что, и в самом деле, предлагает не рассказывать Рамоне о способе помочь Аэлис? Вот почему она спрашивала, кому ещё известно об этом! Кира стиснула зубы и продолжила молчать. Она думала, просчитывала исходы. И они её не устраивали.
— Вся эта история всё равно всплывёт, Самина. Не сейчас, так потом. Я не представляю, как ты хочешь всё скрыть. Если предположить, что Рамону обманом выманивают из-под Купола, то даже если мы найдём очевидные доказательства, что это ловушка, мы потеряем доверие Богини. Никакие доводы, что это было во благо, нам не помогут. Мы не вправе решать за неё! Мы должны доверять ей, как и она нам! – не смотря на то, что Кира была взволнована, она старалась говорить как можно тише. У неё и в мыслях не было напрямую перечить Командоре, даже в такой щепетильной ситуации. Так что и со стороны две рамонитки не должны были выглядеть как спорящие друг с другом.
— А если жизнь Аэлис зависит от того, сможем ли мы найти ларец, то только представь, что будет, если у нас не получится! Мы подведём Богинь, Купол… И всё потому, что мы не рассказали! Самонадеянно не попросили помощи! Ты правда готова всем этим рискнуть? – Кира сжала кулаки. Она была в отчаянье. Потому что даже при благоприятном исходе, если у неё всё получится, и Аэлис вернёт свою жизнь и силы, это не отменит слишком рискованной ставки, которую предлагает Самина.
— Я готова пойти и вернуть ларец. Думаю, в этом-то ты и не сомневалась. И ты знаешь, что я из кожи вон вылезу, не пожалею себя, чтобы добиться цели. Но я прошу тебя взвесить всё ещё раз. Какие чужеродные силы могли воскресить Искру и отравить её разум? Как такое возможно? Но, если всё же ты уверена, что стоит молчать – я буду молчать. Обещаю памятью о Фиби.
— Ты сказала, что о пророчестве Корины никто не знает, – чуть погодя добавила Кира, — Это Богини решили не делиться с нами им? Почему? Это же ценное знание! Мы могли бы попробовать понять его и разобраться, откуда ждать беды и как её предотвратить! И сейчас не оказались бы перед таким выбором…