Стоило мне договорить, как верная сестренка, выражаясь как всегда коротко и емко – не то, что я, помело коровье! – поддержала сказанное и, поддерживая не только словом, но и делом, приобняла меня. Накрыв ее ладонь своей, я почувствовала, как в сердце разливается тепло: такое, как бывает, когда с зимнего, снежного дозора заходишь в хорошо натопленный дом и с благодарностью принимаешь из рук сослуживицы кружку с ароматным глинтвейном. И тогда тебе кажется, что все сложности временны, невзгоды – мимолетны, а проблемы не заслуживают ничего, кроме насмешливой улыбки.
Правда, конкретно сейчас ситуация была посложнее, и расслабляться было не время: судя по закаменевшему выражению лица и последующему вопросу, главная храмовница мне не больно-то поверила. Ожидаемо, конечно, но все равно донельзя обидно. Я почувствовала, как уголки губ сами кривятся горько от такой недоверчивости, и плотно сжала зубы, чтобы не застонать недовольно. Сейчас слово взяла матушка Иоланда, и мешать ей посторонними звуками не следовало.
Как показала практика – лучше бы она не начинала: ну, по крайней мере, с моей точки зрения. Женщина она была явно мудрая, многознающая, но вот выражаться по-простому, ясно и понятно, как я, все-таки не могла. Ну или это я такая дура, что не улавливала нить разговора. И вроде каждое слово в отдельности было понятно, но вот все вместе они в единую картину никак не складывались, из-за чего ум за разум заходил в попытках пробиться через те или иные фразочки.
Ну вот какой, к дэвовой бабушке, «Властелин тела и души»? Что это за дрянь такая, причем здесь Хаос – причем, судя по всему, как имя нарицательное, а не обозначение бардака, и как это связано с мамой? Ни-че-го не понимаю! Ясно одно: видящая всю картину немного со своей башни лекарка связывала этого «Властелина» с ларем и считала, что Аэлис могут попытаться использовать, как плату за то, чтобы этот самый Хаос покорить – хотя, как по мне, покорить то, что постоянно находится в беспорядке и неорганизованности, никак нельзя. Это все-таки не два десятка в дребадан пьяных курсанток, которых еще при желании можно застроить, это что-то совершенно неупорчдоченное!
В общем, спасибо матушке за поддержку, конечно, но лучше уж самой вмешаться и еще раз попытаться донести свою мысль до сестры Самины. Я – девочка настойчивая, мне хоть кол на голове теши, хоть на губу сажай, хоть увал отбирай, все равно буду стоять на своем. Не прислушается к моим словам храмовница – придется «отлучиться» в самоволочку самой-одной, и попытаться вернуть маму обратно домой. Ну или не одной: своих сослуживиц позвать на помощь. Дай Богини, они-то свою незадачливую Ситу в беде не оставят.
- Сестра Командора, - подала я голос, - если я ошибаюсь, то готова принять всю ответственность и любое наказание. Но если нет, наш долг – выручить Аэлис. Косматые после всего случившегося не будут даже помышлять о сопротивлении и контрударе, а, значит, временное отсутствие небольшого отряда на безопасность Купола не повлияет. Позвольте мне со своим десятком отправиться в погоню за теми, о ком рассказала, в лишнее противостояние с другими беглецами не вступая и стараясь не подвергать сестер опасности. Сестра Командора, я верю в сказанное: клянусь здоровьем сестры и мамы, что не придумываю, набивая себе цену, ведь я – не экзальтированная девица, а солдатка. Позвольте мне отправиться в погоню и выполнить то, что дóлжно!