Самина кивает, выслушав соображения Иолы:
- Думаешь, эти твари заварили кашу, которой и сами могут подавиться? Что ж, будем иметь в виду. Так, ладно. Ты будешь мне непременно нужна, когда сюда притащат наши трофеи, а пока... минут десять у тебя есть, можешь и в самом деле заняться переписыванием... - Кира почувствовала, что Самина вполне охотно отпускала жрицу обратно в госпиталь, а это могло означать лишь одной - предстоит еще один разговор наедине.
И в самом деле, дождавшись, пока Иоланда их покинет, Командора обратилась к своей храмовнице:
- Я думаю над тем, как сейчас быстро и неотложно закрыть наши потери. Можно устроить досрочное посвящение двум старшим потокам послушниц - всем, кто старше четырнадцати. Это, получается, девять новых храмовниц. Если вернуть с пенсии тех, кто еще способен доспех нацепить и добежать до врага... Где-то пара дюжин мечей у нас будет. И этими яслями-богадельней я думаю поставить командовать тебя, Кира.
Устало прикрыв глаза, она продолжила:
- Только Рамона знает, что со мной будет, когда все вскроется. Но, думается мне, ничего страшного. Все страшное уже случилось, и каждая из нас, тех, кто выжили - теперь на вес золота. Какой уж там трибунал Совета Старших... Однако, может статься, Храму понадобится новая Командора. И других вариантов, помимо тебя, я не вижу. Так что, пока я при власти и силе, хочу понять, насколько ты готова к этому бремени. Потому что тебе придется забыть о мечтах вдоволь хлебать кровь косматых. Легко жить и умирать, отвечая лишь за собственную жопу, Кира, но о такой жизни теперь даже и не думай. Думать тебе придется о другом: как восстановить ударную силу Храма, имея под рукой... да ты сама уже поняла, кого.
***
Хоть Иоланда и в самом деле могла работать с бумагами в полевых условиях, все-таки большая столешница, на которой умещаются оба локтя, и приличное седалище под задницу являлись для нее существенным условием нормальной умственной деятельности - тем более с учетом возраста. У жрицы не было особых возможностей исследовать госпиталь за прошедшие часы, однако она подозревала, что небольшая палатка в центре как раз и являлась чем-то вроде походной канцелярии или штаба аэлиситок - а значит, именно там и можно поработать с документами. Однако какие-то разговоры были слышны уже и из-за этого полога - видимо, место оказалось также занято. Ну да ладно, вряд ли раненых Сестер станут размещать прямо на походном столике, так что место приткнуться и тихо поработать Ио себе все-таки найдет...
Сопли, слезы и слюни текут по лицу приходящей в себя Роситы, и обнимающая ее сестренка никак не помогает выровнять дыхание. Признаться, в какой-то момент юная воительница понимает, что буквально задыхается в объятих близняшки - и чувствует, как ту начинают оттаскивать от ее груди:
- Да успокойся ты, малахольная, придушишь же сестренку! - легкий шлепок по щеке. - Эгей, военная, глаза распахни! Живая уже, живая! Смотри на меня. Пальцев сколько?
Перед слезящимися глазами Ситы возникает искалеченная ладонь, и бедная солдатка вряд ли способна понять, три пальца ей суют под нос или все-таки шесть. Бьянка продолжает хлюпать носом. И в этот момент боковым зрением вернувшаяся к жизни дочь Аэлис ловит острый луч света - это откинула полог и всматривается в происходящее Иоланда. Столик со складным стулом, как она заметила сразу же, все-таки не заняты, раненую разместили на порядком искалеченном лежаке, непонятно зачем оказавшемся в этой походной канцелярии.