Бьянка набрала в легкие воздуха, намереваясь было что то сказать, но, замерев на секунду, выдохнула.
- Мы нашли ее с биркой. Но эти сестры свидетельницы, она жива. Не знаю сколько она сможет цепляться за жизнь, хоть хватка у нее... если есть возможность, ей нужно помочь. Сразу две жизни спасти.
Бьянка приложила руку к груди. Кинжал все еще болтался на поясе. Они теряют время. Посмотрите на них. На лице же написано, что им плевать. Жизнь на войне не стоит даже сострадания, настолько ее ценность падает в веренице лиц ушедших. Пренебрежительная отмашка. Вот и все.
- Если бы я могла, я и сама бы... - золотые искорки сверкнули между ее пальцев, когда Бьянка смотрела в пол, изо всех сил стараясь не взорваться. Но все таки она была хорошей ученицей.
- Поняла, - коротко сказала она, подойдя к носилкам снова и положив руку на грудь Росите.
- Сестренка, живи. Осталось чуть чуть. Если тебе не помогут, я клянусь, никогда больше я не ...
Она стиснула кулак. Если бы только знать заранее, сохранить силы на одно исцеление...
То что? Она бы бросила одну из сестер умирать? Отринула, отмахнулась, как от нее сейчас? Может оттого эти женщины такие черствые и заскорузлые?
- Живи. Ради меня. Ради мам. Ради всех, кого мы спасем вместе. Идем, и пусть нам повезет! - сказала Бьянка девушкам, помогавшим тянуть носилки. Глаза она спрятала за челкой, хоть и так всем было все понятно.
Не хочу как вы. Хочу видеть жизнь. Хочу чувствовать их, помогать этой жизни цвести. Прямо как мама. Пусть никто не признает этого... пусть в следующем бою я могу отправиться на телегу. До последнего вздоха я буду хранить жизнь своих сестер.
Бьянка вскинула взгляд на стоящих, проходя мимо них. И в ее глазах плескалось солнце.