Нежные, воздушно-легкие руки сестренки обхватили меня, и я радостно рассмеялась. Правда, вскоре смех сменился бульканьем, когда меня с головой макнули в воду – ну да я была не против. Миг – и мы погрузились в мягкую, нежно качающую тишь, расслабляющую и умиротворяющую. Вода – это вечность, вода – это покой и гармония, но она же может стать бурным потоком, сметающим все на своем пути. Огонь не таков – он обжигает, греет, искрит и освещает путь, но никогда не знает стабильности и недвижности. И если представить на миг, то выходит, что я – пламя, буйное и беспокойное, вечно порывистое не боящееся остановиться и стать пеплом. А моя любимая – воды реки, кажущиеся медлительными, сдержанными и спокойными, но способные быть столь могучими, что ничто им не станет преградой.
Древняя и мудрая толща, сквозь которую пробиваются золотые лучи, блещущие над головой светлыми пятнами, тепло прижимающейся Бьянки, ее очаровательное лицо со счастливой все понимающей улыбкой – я словно на небесах. Но долго быть под водой невозможно – и мы выныриваем лицом к солнцу. Из тени на свет – разве это не символично? Стекают по лицу, по плечам капельки, искрящиеся на солнце, льнут к еще недавно разгоряченной страстью коже волосы, щекотит игривый ветерок. И уже не осталось места ни дурным мыслям, ни переживаниям, ничему дурному – я словно птица в небесах, поднявшаяся над всем бренным и низменным. Я знаю самое главное, самое драгоценное чувство, дарованное нам Богинями, и оно взаимно – а значит, пределов счастью не сыскать.
Прижимаю к себе сестренку, уютно устроившуюся на плече. Она кажется сейчас такой маленькой, такой хрупкой и расслабленной! Осторожно, аккуратно прижимаю ее к себе и замираю с самой идиотской улыбкой – как хочется, чтобы это мгновение длилось вечность! Кожа касается кожи, плещут под грудью волны, чувствуется ее невесомый запах, который ни с чем не спутаешь – так пахнет только она, и это – самое близкое и родное, что у меня есть. На секунду дергает мысль, как снова я буду мучиться в разлуке без этой близости, без ее согревающего дыхания – но ее я отгоняю: не время для печалей. То, что есть сейчас, надо пить, как самое прекрасное вино, смаковать каждый миг и вовсе не думать о грядущем. Есть только сейчас и есть только мы, а все остальное – прах и тлен.
Горячий шепот над ухом заставляет меня задрожать от сладкой истомы, а слова – практически натурально сойти с ума от нежности и разливающегося тепла, с захлестывающего головой. Щурюсь блаженно, как объевшаяся хозяйкиной сметаны кошка, чуть ли не мурчу, расплываясь в широкой улыбке:
- Ты умеешь убеждать в этом, сердце мое. – рука плавно скользит по гордой спине вниз и начинает гладить гладкую кожу бедра. – Но для меня самая сладкая – ты, и хочу я тебя обнимать и целовать постоянно. И не только обнимать! – смеюсь лукаво, пока пальчики шаловливо скользят по бедру к низу живота. Ну не могу я удержаться! Да и не собираюсь, положа руку на сердце. Да и кто бы смог сдержаться, когда рядом самая любимая и прекрасная сестренка на свете?