Когда сознание возвращалось вспышками между черными пролетами боли, Эвил почему-то не отпускала всего одна мысль: ей не хотелось, чтобы ее тело, разодранное волкодавами нашли два человека - Юлиан и ее брат. Из этих гордыни и упрямства она взяла себе еще немного силы, зарычала глухо, уподобляясь зверю, и вонзила в глазницу пса зажатый в левом кулаке кинжал, не забыв хорошенько провернуть его, чтобы у животного не осталось шансов.
В сторону второго волкодава, что никак не мог найти к ней лазейку, Эвил пнула лампу, чтобы та вспыхнула, унося с собой жизнь никому не нужного бездомного пса.