* * *
— Добро пожаловать в Днище.
В Лакумбу вы оказываетесь три недели спустя. До этого дергали разные каналы:
Жук, ты взорвал все контакты отца, которые могли бы позволить тебе пролить на смерть Излома свет, а ты,
Бывалый, связался с Мгабве, чтобы попасть в страну рекой. Река всегда была уязвимым местом границ страны. А уж сейчас, когда идет война, пиратские суда просто прорывают патрульные заслоны местных боевиков, стращая их числом и стволами. Пиратов около полутора дюжины, вместе со всеми вами они идут тремя катерами. На пути попадается еще одно мелкое судно — без знаков и символики, пес его знает — и, чуть помедлив, берется преследовать. Человек Мгабве на соседнем катере разворачивает в его сторону М2 и дает одиночный. Один единственный, для острастки. Выстрел эхом разносится по саванне. Борт преследователя обзаводится дырой. И тот разворачивается, спасаясь бегством.
— Почему Днище, белые друзья? По двум причинам. Во-первых, это низина реки.
Река ветрена. Ветер, сухой и прогорклый, покачивает кроны саванны, склонившейся к самой воде. Вы привыкли к тому, что над водой ветер обычно чище, но не здесь. Несущийся с джунглей, он несет пыль и запахи смолы.
Глубже в страну — громче звуки перестрелок. Вы узнаете FN FAL, старые добрые калаши и — подумать только — автомат Томпсона. Где-то рвется граната. Потом еще одна. Люди Мгабве не ведут и краем уха. Дело привычное, да и происходит все одно где-то там далеко.
— Во-вторых, здесь с самого начала войны неслабый пиздорез между либералами и коммуняками. Эр-дод захватил все мосты через реку и думал, что линии связи и логистики у них в кармане. Расслабился, дело в шляпе. Но русские научили коммуняк наводить понтонные переправы. В итоге коммуняки начали форсировать реку в наиболее обмелевших местах, и фронт порвался нахуй. Не поймешь, где и кто держит позиции. Они, я думаю, и сами нихера не секут, что происходит. Когда дойдем до места почище, решим, на каком берегу вы спешитесь. Так как река как раз их территории и разделяет. Но жопа везде. Впрочем, чего я вам рассказываю.
Жук, тебе ответил Феликс Лейтер, старший специальный агент криминально-следственного отдела ФБР. Лейтер состоит в межведомственной специальной группе вместе с оперативниками Секретной Службы США. Он ведет базовую полевую разработку финансовых махинаций на территории страны. Контактировать с тем, что за рубежом, ему просто приходится по долгу службы, хотя это для него ни профиль, ни юрисдикция.
Взяв твои деньги, он попросил у тебя буфер времени. Ты отпустил своих людей в ЮАР, а сам остался в Штатах, ожидая встречи. И спустя полторы недели увиделся с ним — он заверил тебя, что проблем не будет, так как во взятое им время входило и обеспечение конспирации. Впрочем, тебе было похер. Через пару дней тебя уже не будет в стране, а через неделю — и в той стране, где ты работаешь. Ищи потом свищи.
Но ладно.
— Нет, Михаэль. Донован гражданином США не является и не являлся никогда. Была пара видов на пребывание, но только в качестве туриста. Казино, девочки, развлечения. Немалые деньги спускал. Толстосум закордонный. Возможно, обделывал какие-то дела, не могу сказать. Ни мы, ни Секретная Служба, ни миграционный департамент им особо не интересовались. Так что эта нить лопается. Здесь его искать нет смысла, если это знание тебе поможет. По Бродерику — основные контакты всплывают, когда он регистрировал Транснациональную Пищевую Компанию. Юристы, члены гуманитарных организаций, подрядчики по поставкам, сотрудники СМИ... Много всего. Не знаю, что тебе нужно из этого. Круг слишком широкий. Даже если Донован имел с кем-то из них контакты, это не то, что можно снять по верхам. Расследование нужно.
В общем, Донован с США связан не был. Возможно, он был связан с Бродериком. Допустим: да, связан. Тогда как? С кем? Как долго? Насколько глубоко? Пока что пальцем в небо это все. На текущем этапе ты сработал вхолостую.
Бывалый, а вот тебе повезло больше. Ощутимо больше.
— Да ты че? Едешь в страну и не знаешь, кто такой Донован? — поднял брови Мгабве. А потом с досадой на самого себя приложил ладонь к лицу. Мол, а, ну да, ты ж за этим меня и нашел, чего это я: — В общем, секи сюда: Донован — первый человек после Карейры в Муамби. Полевой командир хунты. Муамби — это провинция, внутри которой Кайендо-Чадо. Но если Кайендо-Чадо управляет Карейра лично, то Муамби — уже через Донована. Положение военное, поэтому у Донована щас всё в кармане, что там в Муамби есть. Военные, суды, правительство. Власть, смекаешь? Во всей полноте. И он только перед Карейрой за то, что делает, и отвечает.
Про прошлое Мгабве тоже кое-что знал.
— Британский лакумбиец. Отец был военным международного контингента, белым, а мать местной. В каком-то столохматом году это было. Потом семья то ли полностью, то ли только Донованы старший и младший без матери свалили из страны. И Донован вернулся в Лакумбу уже заряженный. С британским образованием и британской же военной подготовкой. В Лакумбу он сначала получил гражданство, потом попал в муниципальную полицию — в ту ее часть, что охраняла гособъекты и чиновников республики. Сделал карьеру. Ее пиком стало зачисление в старшие консультанты службы охраны самого Карейры. Тот тогда был директором по операциям Ньингмо Рабэ. А охранять спецслужбиста — это не в тапки срать. Далее я не буду говорить, че случилось, потому что не знаю. То ли он после военного переворота перешел на сторону хунты. То ли он заранее был перевербован Карейрой и принял участие. Так или иначе, потом он взлетел туда, куда взлетел. Власть, личная гвардия, возможности, — Мгабве помолчал и добавил: — Рубины.
Потом ты задал вопрос, мог ли он переслать тело Излома официально посольством США в Лакумбу. Имел ли на него рычаги влияния. И после всего того, что Мгабве уже рассказал тебе, ответ был короток:
— Ясен хуй имел.
Вот и все ответы.
— А ты че, найти его хочешь? — спросил Мгабве после всего этого. — Послушай, Сэар'гэй.
Он редко называет тебя по имени, потому что всякий раз ломает на нем язык. Но в тот раз назвал.
— С тобой здорово работать, и я хочу, чтоб мы работать продолжали, — Мгабве взял тебя за плечо: — Не надо тебе этого, понимаешь? Хунта — это, сука, преступники, только еще и с подготовкой военной. Ты знаешь, че они в Кайендо-Чадо сделали, когда к власти пришли? Ночь длинных ножей отсосет и в стороне покурит. Вот ты у себя в России, наверное, в школе учился, рос нормально, я не знаю. А они на войне всю жизнь. Как в пять лет на нее попали, так и воют. Им человека ебнуть и на фарш пустить, что нам с тобой стакан воды выпить. Езжай домой, я тебя прошу. Ты здесь нихуя не узнаешь и правды не найдешь. Здесь ее никто не находит. Никак и никогда.
Так он сказал. Сказал, уже тогда зная, что домой ты не поедешь.