* * *
День стоит безоблачный и сухой, но холодный. Яркое солнце медленно ползет к зениту. Припылившиеся стекла, капоты и крыши автомобилей ловят тусклые блики. Вы на берегу озера Верхнее. Над водной беснуется шальной ветер. Мечется промеж прибрежных скал, ворошит гальку на побережье и крадет слова священника, отчего ему приходится повышать голос. Хорошо, что вы все одеты по погоде.
В Миннесоте зябко большую часть года.
Добраться до Сильвер Бэя — малой родины Излома — оказалось если не приключением, то солидной морокой. Местечко едва перевалило населением за тысячу человек. Единственным транспортом, который связывал его с большим миром, оказалась окружная автобусная линия с периодичностью раз в полтора часа. Общей же сложностью поездка обошлась вам всем примерно в три тысячи долларов и несколько суток времени. Перелет из Йоханнесбурга в Миннеаполис вышел в четыреста долларов за билет. Потом туристические визы, краткосрочный вид на временное пребывание и регистрация в офисе Minnesota State Patrol (на таможне вас сначала послали в Департамент полиции Миннеаполиса, но вы сразу заявили, что в нем не останетесь и вообще проездом). Пошлины, пошлины, пошлины... Америка. В Штатах дорого даже просто находиться, не говоря уже о том, чтобы быть и жить. Неудивительно, что Излом сделал отсюда ноги, как только почувствовал под ними почву.
Жук, так сложилось, что первым о его смерти узнал именно ты. Это был очередной рабочий день. Ты разгребал свой электронный ящик, занимаясь деловыми вопросами, и нашел письмо от дяди Йоси. После смерти твоего отца дядя Йося нотариально передал тебе все его обязательства. И вы сохранили связь на тот случай, если прошлое отца выбросит на отмель что-то, что тебе понадобится знать. Случай представился и представился довольно быстро. Даже месяц не прошел.
Дядя Йося сообщил о смерти Рэндалла Бродерика — того самого, которого отец и наказал тебе искать. Фокус был еще и в том, что Рэндалл упомянул твоего отца в завещании. Об этом дяде Йосе сказал нотариус самого Рэндалла. А так как теперь правопреемник твоего отца — ты, то и наследство, стало быть, тоже твое. Что же в наследстве?
Посмертное письмо и документы на недвижимое имущество. 2,7 га земли в Лакумбу, провинция Чьонга-Мако. И пара возведенных на ней пакгаузов ангарного типа.
Как погиб Рэндалл? Почему? Почему он погиб почти в то же время, что и твой отец? Связывает ли эти смерти их общее прошлое? Ну и не последнее по значению — что теперь тебе делать с неожиданно свалившимся богатством, и зачем вообще может быть нужна эта Лакумбу? Вопросов много. И поиски ответов ты начал с посмертного письма.
* * *
Здравствуй, друг мой Михаэль.
Если ты это читаешь, значит, тебе уже должно быть все понятно и без пояснений. Я погиб, так как не пережил очередной своей затеи. Сейчас я пишу эти строки с границы Муамби и Чьонга-Мако. Ты знаешь, где это. Дела резко пошли не по плану. Я не получил от Карейры того, на что претендовал, и мне пришлось перестраивать задуманное налету. Сейчас со мной около полутора тысячи гражданских и десятка два наемников. Первым я обещал выход из страны и спасение от военной хунты, вторым — все рубины, которые только смог собрать за годы работы здесь. Мы готовимся к броску через родовые земли кава. Сейомай Сила-мора оказался наиболее договороспособным из всех варлордов, но... это обошлось мне в цену. Так или иначе, завтра мы с наемниками займем оборону в горной цепи на северной границе Лакумбу. И будем держать оборону от боевиков Карейры, идущих за нами по следу. Выиграем для гражданских время, пока они не выйдут из страны.
Шансы невелики. Против нас не только спецназ хунты, но и наемники почти со всего мира. Боливийцы, марокканцы, бельгийцы, французы, прибалты. Нанятые за рубины Карейры, они идут еще и за моими рубинами. Ну и гражданскими, которые на меня надеются. И если на первые мне плевать — эти камни всегда только пили кровь — то от вторых вот так так просто не отмахнешься. Но даже если все выйдет, полторы тысячи человек — капля в море. В Чьонга-Мако их без малого миллион, и нет среди них никого, по чьей хребтине война не проехалась бы катком. Единственное, что может их спасти — это камешки. Камешки обеспечат защиту. Камешки же помогут обустроиться в другой стране.
Получится у меня или нет, стыдиться мне все одно нечего. Я поставил не на ту карту, когда пошел против республики. Думал, военные дадут мне влияние и власть, с помощью которых я выиграю для гражданских немного времени. Но ни власти, ни влияния, ни тем более времени я не получил. Все, к чему привела моя работа — новые репрессии. Казни. Пытки. Карательные рейды. Кровь, которую впитали в себя эти сраные рубины, осталась и на моих руках. Так что теперь я всего лишь исправляю ошибки. Пытаюсь исправить. Не все получается, а если и получается, то не всегда хорошо. Но уж на что горазд. И в глаза людям смотреть все же право имею.
Я оставляю тебе все имущество, которое у меня есть в Лакумбу. Распорядись им, как считаешь нужным. Но наверное, вместе с ним тебе перейдет и дело, которым я был занят. Вырви хоть сколько-нибудь жизней из этого ада. Хотя бы одну, но вырви.
С уважением, Рэндалл.
P.S.: да, кстати, сыну руку от меня пожми. И команде ОСГИ тоже. Толковые они.* * *
Оказавшись в Сильвер Бэй, вы сняли комнаты в одном из придорожных отелей и первым делом побывали в морге. Коронер ознакомил вас с результатами аутопсии Излома. Результатами неутешительными — смерть наступила в результате "глубокого проникающего поражения головного мо...", короче, выстрела в затылок. Пуля не осталась в голове — вышла насквозь. Вокруг раны обнаружились следы легкого порохового нагара и свинцового напыления. То есть, ствол прижали к голове вплотную.
Одно из двух. Либо это был неожиданный выстрел сзади в голову, либо казнь.
Вас заинтересовал этот эпизод. Он был по-своему необычен — если человека казнили, почему тело не уничтожили? Почему вообще предпочли вернуть на малую родину? Не рисковали ли эти люди, совершая такой шаг? Все эти вопросы вы донесли до начальника смены морга, но тот ничего не знал. Впрочем, кое-что сказать он все же мог.
Тело поступило официально. Через дипломатическую миссию Лакумбу в США. Контрагентом со стороны Лакумбу выступил человек по имени Уилфред Донован. Но кто он такой, где его найти, и какую роль ему довелось сыграть во всей этой истории, вам выяснить не удалось.
* * *
На похоронах помимо вас и родных Излома находятся много гостей всех рас. Семьями. Вы обращаете внимание, что многие присутствующие чернокожие не афроамериканцы, а коренные африканцы.
Вот священник завершает молитву. Желающим публично проститься с Изломом помогают заранее нанятые переводчики. Многие из гостей — те, кого Излом спас за годы... своей карьеры? Нет, не карьеры. Вьетнам и Лаос. Гвинея и Сьерра-Леоне. Сербия и Россия. Языков на этих похоронах столько, что каждый из вас может найти себе собеседника, если пожелает. И тем, наверное, горче многим из них прощаться с Рэндаллом. Мир для них здесь и сейчас становится на один процент хуже.
Могильщики снимают крышку гроба. Излом облачен в хороший костюм, а на его голове черный траурный шелковый мешок. Ритуальщики озаботились, чтобы рана никого не шокировала. Кто-то из гостей настаивает, чтобы мешок сняли, стремясь, наверное, не увидеть лицо Рэндалла, а скорее отвлечься. Многие погружены в себя. Некоторые глотают слезы. От окружающей горечи начинает резать глаза.
Нет, не карьеры. Жизненного пути.