23 мая 1522 года. Пятница. Поздний вечер.
Поле рядом с Кюзье на Луаре во владениях Графа Форе, он же Шарль III де Бурбон, герцог Бурбона и Оверни, палаточный городок Королевского Двора на привале.
Пять дней степенной конной прогулки для знатных господ или пять дней муторного, тяжёлого переезда для их слуг закончились тем, что на берегу реки Луары где-то в регионе графства Форе, король скомандовал разворачивать настоящий лагерь с целью передохнуть пару дней от гарцевания и пыли, вместо того "спартанского" варианта, который использовался при обычных ночёвках. Сеньоры сразу же приказали ставить палатки, одна краше другой, все облепленные гербами и расшитые парчовыми орнаментами. Тут же устроили импровизированные конюшни, куда сгрудили лошадиный провиант, а затем собрались на небольшой пир, по-походному "скромный".
Всю дорогу принц пребывал среди почётной знати, хотя немногие пытались к нему приблизиться, вызвать на разговоры или обсудить политику Двора. Пару раз за пять дней подъезжал уже известный Роберу шевалье де Монришар, однажды оставшись даже отужинать на вечерней трапезе. Несколько случайных встреч с королём, косой взгляд королевы-матери, ехидные хихиканья и, иногда, даже, томные вздохи, скрытые за на секунду слетающими с губ улыбками придворных дам. Шум и гам передвигающейся по холмистой местности веретеницы телег и карет сопровождали всё путешествие. Куда-то мчались посыльные, рыцари и пикинёры шествовали из стороны в сторону, кто-то умудрялся играть в шахматы, постоянно ловя на себе раздражённые взгляды пажей, которым приходилось постоянно ловить взлетающие вверх от каждой кочки фигуры. Всё это переросло в ещё большую суматоху, когда слуги начали сооружать большой лагерь, скучкованный на поле перед рекой кругом вокруг королевского шатра. А после наступления темноты всё затихло, оставив горящие костры, поддерживаемые караулящими солдатами стражи, и говор рядом с палатками знати.
Волнующие сны и кошмары не отпускали молодого принца, посещая его примерно через ночь. Некоторые он запоминал, другие оставляли лишь разболевшуюся голову и жуткую усталость. Первый яркий сон пришёл к нему в день перед отъездом, когда Робер прилёг отдохнуть после разговора со слугами дяди Шарля. Принц стоял в чистом поле, полном неведомых цветов и стай бабочек, в руке он держал бутыль с добротным нормандским сидром и наслаждался солнцем, висящим в зените на небе без единого облака. Жары не было, а дующий ветерок и полная тишина, несмотря на множество порхающих вокруг насекомых, дарили умиротворение. Напиток не горячил, а только освежал, будто наполняя его чем-то, что ему было полностью неведомо. Наутро, Робер почувствовал себя настолько свежим и выспавшимся, как никогда ранее. В его теле будто появилась новая сила, сила, которая была как-то связана с его новыми ощущениями.
Другой сон пришёл на третью ночь перехода. Снова поле, но на этот раз без бабочек, хотя и с цветами, все как один окрашенными в белый, и деревом на вершине невысокого холма. Взойдя на верх и встав рядом, в шуршании листвы, Робер почувствовал единый ритм, будто всё окружающее дышало, а затем он увидел неуловимое течение чего-то, что не мог понять, ни сразу, ни потом, когда проснулся. Весь мир пребывал в течении, объятый некой силой. Затем... принц проснулся, лежа на кровати в Шато де Пьер-Сиз. Пройдя по комнате, он увидел пустоту за окном, после открыл дверь, где не было ничего. Один шаг туда и он проснулся, на этот раз по-настоящему.
Несмотря на пару подробных и запоминающихся, другие сны не давали сил, оставляя молодого аристократа просыпаться с сильной усталостью. Кошмары и пугающие видения не оставляли о себе сильных воспоминаний, только ощущения. Такой же мятежный сон преследовал принца и в предыдущую ночь, а потому, после дневного перехода, состояние Робера было не самым лучшим. Кроме того, вокруг постоянно крутился Боррелли, явственно мешая оруженосцу и остальным слугам оградить принца от себя. Лесть и заискивания интригана выглядели сносно только тогда, когда рядом был посторонний, вроде того же де Монришара.
– Мой Принц, я к Вашим услугам. Вы же знаете, Вы можете использовать меня как Вашего шпиона. Я хорошо теряюсь среди разных слуг. Я могу быть полезен, – подобострастно смотрел Реми в подбородок или в глаза принца, повторяя одно и тоже уже в пятый раз за пять дней. Они стояли рядом со своей палаткой, готовясь к скорому сну. Если быть точнее, то это слуги подготавливали палатку к скорому сну их господина, в то время как он сам готовился к завтрашней королевской охоте, о которой король сообщил перед тем как отправиться почивать. Второй слуга, Эрик Белье, выглядел бледновато, похоже чувствуя себя не очень хорошо. Он неподвижно сидел на первом подвернувшемся ящике и как-то учащённо дышал.