Робер проводил гордо удаляющегося Эмери взглядом. На губах его гуляла слегка рассеянная улыбка. Ведь и правда, вокруг него вознамерились разыграть некий спектакль, а ему, кажется, и вовсе отведена была главная роль... Но что-то пошло не так! Ловкий Требуле уберег его самого от незавидной и позорной судьбы явно ему уготовленной, а де Байе уберег от стали его клинка. Принц не мог не подивиться проницательности и мудрости королевского шута - если и не было у него иного скрытого мотива, то как бдительный и верный цепной пес хранил он порядок при дворе.
О мотивах же рассеявшейся клики он пока мог только гадать. Он перевел взгляд на де Монришара, так жестоко перерезавшего только что пути достойного отступления для своего товарища. Уж не это ли большой и важный жук, стоящий за жучком поменьше?.. Робер поспешил сдержать порыв воображения, готового уже рисовать шевалье в роли коварного шпиона императора, явившегося сеять смуту к самому двору своего августейшего врага. Не стоило спешить с выводами, тем более, что Гийом де Монришар не вполне походил на большого и жирного жука... Но любопытство все же взяло свое и Робер обратился к хранящемуся в глубинах разума его странному и тайному, им самим совершенно не понимаемому и контролируемому лишь отчасти знанию...
Губы его пока зашевелились, рождая ответ на вопрос де Монришара:
- Увы, не вполне! Я был с маршалом Лескеном и жандармами, а де Пондорми был чуть впереди с легкой конницей, он сдерживал еще потом миланцев, наступавших с юга... Мы же ворвались в лагерь и громили его. Я сам успел бил только лишь пеших, аллеманских ландскхнетов, если я не ошибаюсь. Потом же коня подо мною убили и во время атаки де Лейва я сам оказался пешим... - Робер пожал плечами и усмехнулся. Сам он едва заметно вздрогнул, вспоминая те страшные мгновения, которые чуть не стоили ему жизни, но стоили возможно рассудка, если принять во внимание полученное им тогда странное откровение.
- Мне пришлось отбиваться от аллеманцев на своих ногах, пока остальная конница сошлась с де Лейвой. А когда добрый мэтр Бланше, мой верный кутилье, нашел меня с новой лошадью началось уже отступление... - он с гордой улыбкой взглянул на Жоффруа Бланше, а потом снова обернулся к Монришару.