Алые огни скользили в темноте. Они мелькали меж искорёженных стволов, перепрыгивали с одного камня на другой. Кружили. Заключали в кольцо вставших вкруг героев. И кольцо этих огней не спешило смыкаться... до времени.
Сван видел, как во мраке проступают очертания тварей. Они двигались к нему, стараясь замкнуть кольцо. Одни замирали, стоило им только дойти до незримой черты, тогда как другие продолжали идти. Все твари останавливались на одинаковом расстоянии друг от друга, словно точно вымеряли шаги. Все, кроме последних двух, что шли по обе руки Свана... но вот остановились и они.
Твари стояли недвижно, взглядами алого пламени пожирая героев. Всё стихло. В ночи было слышно лишь тяжёлое дыхание соратников, да скрип тетивы. Ничто больше не нарушало покой ночного леса. Весь мир будто умер. Остались лишь они. Восемь последних людей замерзающего мира. Они ещё были живы. Надолго ли?
Скрип снега. Волки сорвались, словно по команде. Шелест чёрной чешуи заглушил все прочие звуки. Шипением тысячи змей он ударил в уши соратников. Стрела сорвалась с тетивы, прошила ночную мглу и ткнула в глазницу волка. Железо наконечника сдуло пламя в его глазах. Тварь замерла, словно вмёрзла в камень под её лапами... Одной меньше. Но от того не легче.
Гудгерд, воздев камень к небу, беззвучно взывал к среброликому Мани. Но небеса не разверзлись прорубью среди свинцовых туч. Лишь слабую алую точку увидели старые глаза. Но света от неё было не достаточно даже для того, чтобы осветить и краешек туч, не то что на целую свору волков из Хель. А камень меж тем всё нагревался на сморщенной ладони. По его бледной скорлупе поползли паутиной древние символы, а сам он стал источать тусклый призрачный свет.
Со скоростью летящей стрелы волки неслись к соратникам. Не успела проворная Ревдис накинуть новую стрелу на тетиву, как почуяла смрадное дыхание тварей. Они были слишком проворными. Их было слишком много. Стальные клыки и занимающееся в глотке пламя – так выглядела их смерть...