Больше всего Сван боялся что либо он сам, либо кто-то упадёт и не сможет бежать дальше. Встретить лицом к лицу тварь и сразиться, даже погибнуть — наверняка славная смерть для любого из новых спутников Ормундсона, но упасть и быть сожратым просто потому, что сломана нога или ещё чего хуже, потерял сознание... Что до самого Свана, то любой исход, в котором он не достигает каменных стен, был для него неприемлемым.
Вечер не принес расслабленности или покоя, как обычно бывает после тяжёлого дня. Лебедь нутром чуял, что Чёрный змей где то там, кружит и беснуется подо льдом, в нетерпении ожидая ушедшую из под носа добычу. Однако и слишком уж волноваться Сван не стал: встретятся они снова и будет бой — значит будет бой, чего раньше времени переживать-то. На все воля богов. Поэтому он просто стоял неподалёку костра, от которого волнами расходилось в стороны приятное тепло, и грыз небольшой кусок запеченого окорока. Иногда отпивал из кубка и снова ставил его на пол, под ноги. Так что получалось, что он больше ел, рассматривал окружающих, и не говорил, пока к нему не обращались, дав возможность ответить на вопрос ярла более мудрым и знающим.
Когда один из воинов, тот у которого были светлые волосы, перехваченные тонкой кожаной плоской, сказал о зиме, то Сван ободряюще улыбнулся и пожал плечами, мол то ему не известно, но может и не все так плохо.