Дарен на какое-то время вновь почувствовал себя на службе. Миккель, как генерал, расставлял свои боевые единицы на места, остальные следовали тактике как отлично вымуштрованные солдаты, да и осознание некоторого риска было совсем как в тех миссиях, что ему приходилось выполнять за годы, проведенные на флоте. Если бы ему было лет на пятнадцать-двадцать меньше, то, пожалуй, он мог бы даже сказать, что это такой особый вид романтики. Вот только с годами весь этот флёр романтики изрядно разбавляется скепсисом и необходимой практичностью. Так что Кхан, заняв выбранный столик, с некоторым сожалением отметив при этом, что самое удачное место было зарезервировано, изъял из кобуры револьвер и положил его рядом с собой, под правую руку. Пить можно было без проблем и левой, а возможность стрелять сразу же, если начнется заварушка, было полезнее. Отличительные знаки на одежде он погасил ещё по пути, а потому для посетителей бара выглядел просто как случайно забредший сюда прохожий, который вынужденно оказался в этом районе.
Чтобы не вызывать особых подозрений, Дарен заказал себе бокал светлого легкого пива, которое по внешнему виду не отличить от куда более крепких сортов, яблочный сок в стакане для виски и тарелочку соленых орешков. Два часа тянулись немного долго, бокал пришлось заменить на ещё один, который Кхан растягивал как мог.
Когда же в баре появились Миккель с Иви и Скорпио, Кхан немного напрягся внутренне. Развязка близилась, а значит произойти могло что угодно. Вот в бар вошел чернокожий докер, вот он подошел к троице прибывших на погребение Беккета, вот завязал с ними разговор. Дарен непроизвольно положил руку на револьвер, потянувшись пальцем к спусковому крючку. Но пока ничего не происходило. Докер продемонстрировал Миккелю какой-то документ, затем планшет, а после явно сделал заказ бармену. Пока, следуя плану, Дарену оставалось просто сидеть дальше на месте и ждать.