- А-ха-ха, скорее Аурил станет богиней любви, чем я пропаду во льдах Хребта Мира, - весело рассмеялся он на подкол Радуги. - Развлекайся, как захочешь, друг мой, северный народ свободен. Если кто захочет - то и запрещать никто не будет. Сильно только не напивайся, а то придётся тебя с утра в ящик сложить клубочком, да так и везти за собой. Эх, свозить бы вас в мои родные края, где небеса пылают по ночам, где снег переливается хрусталём в чистом сиянии Селунэ, огромной, словно можно дотянуться до нее рукой...
Однако время шуток и ностальгии прошло, так что слушал Лугайд гостя довольно внимательно, рисуя перед мысленным взором заснеженные плоскогорья, леса и острые ледяные пики. Новости и в правду были куда более зловещими, чем виделось ему изначально, и хоть северянин не слишком разбирался в этих странных колдовских делах - внутренне он напрягся, предчувствуя беду куда большую.
- Как-то раз, - начал он задумчиво. - Борган, друг мой, рассказывал, как на далёком юге бился с проклятием, сила которого так же была завязана на смерти и возрождении. Поговори с ним перед тем, как уйти. Он, вроде как, переписывается с некой южной волшебницей, может быть сумеет подсказать что-нибудь умное по этому поводу. Что до остального...
Варвар размял костяшки пальцев с характерным хрустом и зловеще улыбнулся, качнув металлическими кольцами, продетыми в косы на бороде и волосах.
- Если будет кого спасать - мы спасём, будь уверен, Алфи. Цена - дело житейское, я бы согласился и за бесплатно, но друзьям моим деньги точно помехой не станут. В любом разе я - согласен. И выступать предлагаю после рассвета. А до тех пор - запьем тяжкие думы добрым напитком и дадим отдых душам и телу. У меня вопросов нет, - он поднялся и пожал руку капитану Секир Мирабара. - Вы, если еще чего узнать хотите - оставайтесь, а я пока пойду, подготовлю всё для отдыха.
Спустившись вниз, Лугайд подозвал Мисти, дал ей распоряжение наполнить бадью горячей воды для Радуги и принести ему еще пива, как он будет готов, а сам отправился проверять жар в парилке. Эти странные сооружения с мокрым паром захватили воображение варвара с самых первых дней. Впервые он увидел бани еще в поселениях с южной стороны Хребта Мира, который южные варвары по неясной причине звали Стеной и уже тогда чётко решил, что у него будет такая же. И Лугайд на размах не скупился, его баня была и вместительной и надёжной, к тому же выходила на закрытый задний дворик от всякого смущения. За те же годы он понял, что жители юга почему-то очень трепетно относятся к своей одежде. Ну, понять он не понимал, но уважать уважал, так что делал всё с оглядкой на местные традиции.
Проверив достаточна ли температура, Лугайд сходил на конюшни и отдал распоряжения на завтра, выдав работникам список необходимых припасов. Затем раздал указания подготовить две комнаты для друзей (Алфи, он был уверен, наверняка двинет обратно в город) и вернулся в тепло предбанника. Хоть дискомфорта от холода Лугайд и не ощущал, но перепады температуры всё еще пробивали его загадочную защиту, позволяя вспомнить холода родины. Оттого, быть может, он и полюбил эти южные бани.