Лиля
Ты направляешься к женскому туалету. Когда ты подходишь к двери, она резко распахивается и оттуда быстрым, но несколько неуверенным шагом выходит Ника. Что-то в её взгляде подсказывает тебе, что девушка сейчас не вполне адекватна. Впрочем, собственное опьянение и буря эмоций после медляка мешают тебе сконцентрироваться. Через мгновение вы уже расходитесь: Ника уходит куда-то вглубь клуба, а ты заходишь в туалет. Ты спешно идёшь в ближайшую свободную кабинку, чтобы привести мысли в порядок, и на ходу замечаешь подруг Ники, склонившихся над раковиной.
Шпингалет
Ты глядишь вслед удаляющейся Лиле, но не успеваешь ещё толком обдумать произошедшее как к тебе вдруг подходит Ника. У неё немного рассеянный взгляд и расширенные зрачки. Она смотрит прямо тебе в глаза и говорит:
— Ну ты чё, ваще... что ли...
Девушка не успевает закончить фразу — она падает на пол прямо рядом с тобой, изо рта у неё идёт пена, а носом начинает течь кровь.
Хурма
Долго ждать Алину тебе не пришлось. Ты успел лишь выкурить одну сигарету, да ещё немного подумать о своём. Женщина подъехала на старой, ещё советской, Волге, которая, видимо, досталась ей от отца или кого-то ещё из старших родственников. После короткого обмена приветствиями она сразу перешла к сути разговора, разрыдавшись на середине своей речи:
— Сурен, даже не знаю, что мне делать... Примотались ко мне одни чеченские засранцы. Сняли квартиру в моём подъезде. Откуда-то узнали, что я одна живу и про мою ситуацию в больнице. Хотят, чтобы я их наркотой торговала... Иначе убьют, прибьют или ментам скажут, будто я торговала уже. Я им завтра ответить должна...
Салмач
Еврей подъезжает где-то через полчаса вместе с незнакомым тебе опером. Здоровается с тобой и Байкалом. Присвистывая, осматривает оставленную чехами машину.
— Хех, да уж, вот тебе и адская колесница. Разве что без чертей. Лады, сейчас посмотрим, что там внутри, потом Миша ей на спецстоянку отгонит. Глядишь, что-нибудь и возбудим, а? Ты-то сам как, нормально всё?
Каратист
У входа в клуб особой движухи не происходит, разве что служители законы лениво перетирают о своих делах. Внутрь тебя тоже никто не зовёт, так что остаётся разве что считать минуты, дожидаясь конца смены.
Трухло
Ловить тут больше нечего, пора и честь знать — родная каморка и следующий день, полный труда, направленного на благоустройство придомовой территории, ждут тебя с распростёртыми объятиями.