Выезжать из лагеря приходится через расположение Мортегана. Роберт во главе кавалькады избранных рыцарей проезжает мимо чёрных палаток и шатров с золотистыми лилиями. Солдаты останавливаются и вытягиваются по струнке, пропуская процессию. Другие, группами греющиеся у походных костров с подвешенными на жердях котелками, вскакивают после предупредительных окриков прозорливых капралов. Отряд лорда-маршала проезжает мимо стрельбища на южной окраине лагеря, где три десятка арбалетчиков в чёрных с золотом туниках и капеллинах отрабатывают парное взаимодействие под надзором руководящего офицера.
Роберт натягивает поводья, тормозя лошадь – наблюдает за тем, насколько синхронно первый арбалетчик в каждой двойке опускается на колено, взводя спусковой механизм, в то время как второй, прицелившись, выпускает болт точно в набитое соломой и утыканное стрелами чучело.
– Лорд-маршал, – заметив пристальное внимание Грейхоука, офицер подносит к виску ладонь, а арбалетчики прекращают тренироваться и сноровисто выстраиваются в шеренгу.
Петляющая дорога ведёт прочь от лагеря – север, как всегда, поражает размерами. Сколько ни смотри, никак не выходить привыкнуть к бескрайним просторам – серо-зелёные болотистые равнины уходят вдаль, сливаясь со сковавшими небосклон тёмно-серыми тучами у самой линии горизонта. Тёмные островки леса виднеются тут и там, внося некоторое разнообразие в безрадостную картину. Размытая бесконечными дождями лента дороги убегает вперёд – оставленные вчерашними повозками глубокие колеи размыло дождём, тракт окончательно превратился в жидкое месиво. Косые струи стекают по капюшону, по поводьям, по бокам лошади, выбивают рябь на мутной поверхности вытянутой сплошной лужи, которая когда-то называлась дорогой.
– Проклятье, – выдыхает позади Морган, когда его конь, поскользнувшись, сохраняет равновесие только чудом.
Роберт и сам уже понимает, что дело дрянь. Направляет лошадь в сторону, взбираясь на склизкую, но сравнительно устойчивую обочину. Двигаться вдоль дороги, как и накануне, представляется более выгодным – вчера, правда, приходилось объезжать растянувшуюся вереницу обозов.
Королевское знамя впереди походит скорее на мокрую тряпку. Не реет гордо над головами, не трепещет, воодушевляя, на осеннем ветру – свисает бесформенной тёмно-синей паклей с золотыми вкраплениями, обвивая в несколько колец шест. Обернувшись, лорд-маршал смотрит на скачущего в конце процессии Мартина – фамильное знамя Грейхоков в руках адъютанта едва ли выглядит хоть немногим более впечатляюще.
Роберт собирается было перейти на более приличествующий ситуации галоп, но сдерживается – копыта лошадей и без того нещадно месят скользкую грязь, не стоит рисковать здоровьем животных без крайней необходимости.
Так и выходит, что две группы всадников медленно и уныло тащатся навстречу друг другу. Лорд-маршал насчитывает в приближающемся отряде семь человек – под неплотно запахнутыми дождевыми накидками угрожающе поблёскивают стальные кирасы. Грейхоук как никто другой понимает, что только последний идиот стал бы тащиться так далеко на север в полном боевом облачении. Боевая броня – пыль в глаза, представление, эффект которого сильно смазан сопутствующими обстоятельствами и погодой.
Когда Роберт уже может разглядеть хмуро поблёскивающие в тени капюшонов глаза незнакомцев, второй всадник опережает знаменосца и, небрежно швырнув тому накидку, переходит на галоп. Кираса сверкает серебром и железом, чёрные волосы с показательной небрежностью разбросаны по плечам, подкованные копыта породистого жеребца расплёскивают во все стороны воду. Почти сразу он натягивает поводья – серая лошадь останавливается в нескольких шагах перед Грейхоуком, а её всадник, пристав на стременах, прищурившись, вглядывается.
– Лорд-маршал Грейхоук! – выкрикивает звонко, с восторгом.
Взгляд Роберта скользит по извилистым выступам и изгибам резного нагрудника. Сталь сплетается с выполненным искусным мастером узором серебряной гравировки, что, на манер перьев, расходится от солнечного сплетения, поднимаясь к плечам, и обхватывает наплечники растопыренными когтями. Только у одного человека в королевстве может быть подобный нагрудник с резным изображением ворона.
Кронпринц Конрад, не иначе, со своей гвардией.