Если в моей Стране, после обретения мною состояния Будды, будет место для ада, царств голодных духов и животных, пусть я не достигну наивысшего Просветления. -
Первый обет Будды Амитабхи Около 19:00, суббота, 15 сентября 2018 года. Лос-Анджелес, Даунтаун, Wilshire Grand Center, ненумерованный этаж. Уилшир Гранд Центр, небоскреб высотой более 300 метров, зеркальной башней возвышающийся над окружающими гигантами, идеальный символ будущего и тайное убежище Традиции, построенный огромным корейским конгломератом, в глубине которого десятилетия назад скрылась ячейка Братства. Связав свои практики с влиянием новейших технологий, эти корейские Гам Лунг около двух лет назад основали первую за океаном, полностью экспериментальную бодхимандалу, спрятанную внутри высотки, окутанную в хитросплетения потоков Ци, надежно укрывающую и подпитывающую своих гостей и обитателей. Она занимала целый этаж, куда не вела ни одна лестница, а единственный лифт, идущий туда, предварительно проверял посетителей, будучи оснащенным камерами-фетишами, чувствительными к потокам ци, населенными надежными духами-хранителями, и только после тщательной проверки появлялась нужная кнопка.
Именно эта бодхимандала вскоре после своего основания пригласила Каори Токо, в то время быстро набиравшую известность молодую дочь старинного рода, уже зарекомендовавшую себя, как охотника на разнообразную нечисть и стража врат духовного мира. Новооснованная Часовня с головой окунулась в бушующую политику Традиций Города, вклинившись в тлеющий раскол местного Братства, и так уже поделенного между двумя Капеллами, имеющими застарелые взаимные обиды и претензии. Нужны были новые имена, имена не связанные с местным полем интриг и сетями подпольного влияния триад и якудза. И новые имена появились.
- Открыто, входи, - негромкий, но бодрый, голос старого корейца раздался до того как рука коснулась двери, ощущения касания разума или чего-то похожего не было, этому улыбчивому пройдохе такие фокусы были не особо нужны, он и так как свои пять пальцев знал свою территорию, будучи не только одним из основателей, но и также главным защитником этого места, давно завязав на себя всю сложную сеть каналов ци, струящихся по зданию, он же был отличным мастером Духа, расставившим охрану как на подходах к этажу, так и в местной Умбре. Но самое главное, именно он был инициатором приглашения в Лос-Анджелес для юной японки, будучи старым знакомцем семьи.
Обычно Каори посещала старца для того, чтобы поприветствовать после возвращения из долгого рейда или для бесед на тему духов и практик, принадлежа к У Шань, старый джентльмен мог поведать много интересного, но этим вечером впервые за два года, он позвал девушку сам. Вызов был мысленным, не грубым, но по стариковски бесцеремонным, ощущалось, что дело было срочным и прийти в комнату стоило сразу же.
Девушка вошла, мягко толкнув дверь в бок, и поклонившись, после чего дверь вернулась в исходное состояние. Помещение было залито светом, а краем глаза можно было заметить медленно плывущие светящиеся точки, ускользающие от прямого взгляда. Несмотря на общую умиротворяющую атмосферу, в воздухе витало беспокойство. А бабочки на большой панорамной картине будто были готовы слететь с нее и закружиться в нервном танце.
Хозяин комнаты, в белом ханбоке, сидел поверх фиолетового одеяла, расстеленного на традиционном футоне, лежащем на полу. Перед ним стоял низкий столик с белым фарфоровым чайником кюсу и приготовленными заранее, но пока пустыми, двумя чашками юноми. Лицо старца повернулось в сторону вошедшей, отразив небывало неуверенную для него улыбку. Затем последовал пригласительный жест, предлагающий расположиться с другой стороны столика.