Турчанка была знакома со смертью не понаслышке. Она видела нищету и голод. Она видела войну и ее последствия. Она видела застывшие маски ужаса тех, кого нужно было лишить жизни. Все это казалось ей если не нормальными, то вполне логичным.
Манифестация из плоти и крови посреди роскошных питерских бань не была логичной. Смерть Аджиева тоже. Женщина нахмурила густые черные брови. Чем больше она будет думать о посторонних вещах, тем короче может стать ее век. Еще немного и обезображенные тела окружат ее со всех сторон. Этому нельзя дать произойти. Недавнее укрытие в виде вазы теперь преграждало путь, но убийца была опытна в трюкачестве. Олеандр запрыгнула на большую вазу, чтобы тут же оттолкнуться от нее и оказаться за спинами преследователей. Новая порция стеклянных шариков возникла меж пальцев турчанки, чтобы разбиться вдребезги.