Исторический день, когда митриане после полувекового затишья впервые вторглись на земли Сестер, был для первой копейной роты банным. Без лишней буквы, которую так часто добавляли зубоскалящие курсантки, тем более, что буква эта выглядела в применении к армейской бане и в самом деле неуместной: здесь, натурально, мылись, и попытки даже в шутку полапать подружек могли привести к очень неудачному падению на попу с переломом копчика. Да и в конце концов, обилие голых сестринских ляжек самой разнообразной комплекции, обладательницы коих суетливо толкутся вокруг традиционно дефицитных шаек, совершенно не вызывает той бури эмоций, которые поднимаются в душе при виде удачно наклонившейся кавалеристки в обтягивающих лосинах. Загадка сексуальности взрослой женщины - мы ж взрослые теперь, верно?
Взрослые же воительницы любят баню за совсем другое. Это непередаваемое ощущение - когда надеваешь свежевыстиранное исподнее поверх растертой мочалкой докрасна кожи, после того, как все полагающиеся по уставу места аккуратно выбриты ("запомните, девушки: кусты промеж ног могут себе позволить только природные принцессы, которые тяжелее веера в жизни ничего не поднимали, и дальше, чем от кровати до ночного горшка, своими ногами никогда не топали"). Словно рождаешься заново в подобные моменты, даже лучше - новорожденные все-таки появляются на свет не такими сухими, чистыми и гладкими, какими выходят из бани воительницы. И это чувство обновления бывает особенно острым после недельных учений где-нибудь в северных буревалах, когда к концу беспрерывных маршей, забегов, засад и сшибок строй на строй явственно ощущаешь, что пованивает от тебя и сестрен не лучше, чем от дохлого мужика. Впрочем, и в обычные дни, когда занятия по боевой подготовке в крепости и лагере идут ни шатко ни валко, банька все равно нежно любима военными. Разумеется, пронзительное ощущение обновленности и свежести пропадет в считанные часы, когда белье притрется к телу, так что нужно его смаковать, наслаждаться, как в нормальных, гражданских условиях взрослые женщины смакуют бесценные минуты уединения за закрытыми дверями...
***
В Старой Крепости, понятное дело, говорить о "нормальных условиях" не приходилось. Ради любовных утех несчастные воительницы вынуждены прятаться по совершенно неподходящим закуткам, надеясь, что Богини не выдадут и взводная не съест, обнаружив тебя проникающей тремя пальцами в липкое и горячее лоно подруги прямо в темной нише бойницы на втором этаже барбакана. Любовный вопрос в армии всегда был делом сложным и запутанным: с одной стороны, Старшие прекрасно понимали, что бесконтрольное удовлетворение похоти ведет к деморализации подразделений - вплоть до безобразных разборок на почве ревности. С другой... ну, очевидно же, что сотни молодых здоровых девах, собранных в ограниченном пространстве, неизбежно станут лезть друг дружке в трусы - если только их не задрочить по службе так, чтобы не чуяли по вечерам ни ног, ни того, что между ними. Но, скажем прямо - с такой муштрой первыми возопят о пощаде сами Старшие, женщины в большинстве своем семейные и имеющие личную жизнь за стенами бывшего баронского замка. Опять же, все начальницы, вплоть до главнокомандующей Мартины, тоже были когда-то курсантками и рядовыми, и знают о девичьих тайнах куда больше, чем могут себе представить наивные юницы. Словом, в этом вопросе командование старалось поддерживать некий баланс - на какие-то шалости можно закрыть глаза, а где-то надо вмешаться и дать по заднице потерявшей берега военной.
Вот такой потерявшей берега на почве похоти Старшие сочли Ирен, имевшую не один залет в учебке из-за своего беспокойного характера, и пару раз очень близко прошедшую от отчисления и отправки обратно в деревню к мамам. К счастью, позора удалось избежать, но к окончанию обучения инструктора крепко раздумывали, куда бы пристроить этакое чудо, чтобы не нажить себе врагов из числа командующих строевыми подразделениями, ибо ни одна порядочная взводная подобному "подарочку" рада не будет. Подумывали было сбагрить ее Стражам Пограничья, являющимся отдельным родом войск со своим командованием - мол, пускай там, на удаленной заставе, занимается свальным грехом под руководством какой-нибудь бардессы хоть сутками - но тут уже взъерепенилась наставница от Стражей, заявившая категорический отвод подобной кандидатуры, вызвав нервный смех Старшей учебного отряда. Фраза "выгнали из борделя за разврат" очень хорошо могла бы охарактеризовать положение рыжей курсантки. Увы, как всякая родившаяся под Куполом девушка, Ирен смутно представляла функцию денег во внешнем мире, и уж подавно не могла постигнуть смысл обмена этих самых денег на любовные ласки, так что этой шутки она бы не оценила.
Выход, тем не менее, нашелся, когда вспомнили о разведгруппе первой копейной, точнее, о ее Старшей - Летисии. Беспокойная текрурийка в молодые годы очень сильно напоминала норовом Ирен, да и к четвертому десятку сохранила характер и репутацию. Обожающих Тис в Старой Крепости было куда больше, чем тех, кто терпеть ее не мог, но проблема заключалась в том, что ко второй категории относилось почти все армейское начальство. Так что идея отдать не в меру любвеобильную курсантку на воспитание текрурийке пришлась сестрам, принимающим решения, очень по душе: пускай чернокожая, изводимая подчиненной с шилом в заду, побывает наконец в их шкуре, пускай.
Знай Старшие заранее о том, какие искры полетят в итоге от этого столкновения косы и камня - вряд ли бы они так радовались своей придумке...
***
Искры полетели буквально с первых минут общения Ирен и ее новой начальницы. Когда Тис решила проверить ее общую физическую подготовку, приказав дать кружочек вокруг лагеря, рыжая заявила, что достаточно набегалась курсанткой, что напрягать себя, как жалкую салажонку, она не позволит, и что теперь, как полноправная воительница, она требует к себе сестринского отношения. Брови чернокожей удивленно поползли вверх, слово за слово - и вот уже они сошлись в спарринге на боевом оружии в кругу взволнованных зрительниц.
Оружием Летисии был боевой молот - не какой-нибудь мудреный "вороний клюв", а в буквальном смысле - дико тяжелая свинцовая кувалда, давно уже потерявшая форму первоначальной отливки от частого использования. Ирен казалось, что этой штукой совершенно невозможно наносить быстрые удары, но она жестоко ошибалась: в ее металлический щит свинцовый оголовок прилетал с потрясающей резвостью. Силищей Тис все-таки обладала чудовищной, рыжая воительница впервые заколебалась над вопросом, кто же победит в рукобое, если сойдутся за столом ее мама с ее новой начальницей. И каждый удар жестоко сушил левую руку - впрочем, чернокожая явно знала меру, наказывая строптивую подчиненную, так что первый бой обошелся без травм: довольно это представление остановили подошедшие Старшие. Однако на следующий день поединок возобновился - уже в стороне от лишних глаз, за лагерем, на потаенной лесной полянке. Ирен получала новые "воспитательные удары", от которых уже начинали непроизвольно брызгать слезы из глаз - но характер не давал возможности запросить пощады. И все же боль свое взяла: приняв очередной постук в свой щит, девушка метнулась вперед, бросая ненужный меч, и умудрилась-таки сбить Тис с ног. Мгновения яростной борьбы - и чернокожая оказывается сверху, придавливая Ирен к земле, однако та, даже обездвиженная, не собирается сдаваться, начиная атаковать Летисию единственным доступным оружием - словом. Получается, впрочем, так себе: в потоке ругательств от рыжеволосой ее начальница оказывается одновременно стремной уродиной, страдающей от хронического недотраха, и от этого такой злой, и фригидной стервой, которую, видать, на мужиков тянет, потому что она сама как мужик. Искры от столкновения, кажется, летят во все стороны.
- Ты, соплячка! У тебя молоко на губах не обсохло такое говорить!
- Это не молоко, это то, чего тебе в жизни попробовать не доведется! Стерва недотраханная, ненавижу вас таких, жизнь себе и другим пересираете!
- Это я недотраханная?! Малахольная, да что ты вообще в жизни соображаешь? У меня женщин было больше, чем тебя в школе считать учили!
И снова словесная пикировка перерастает в спарринг, только уже совсем другого рода...
***
В общем, за ту неделю перед началом новой войны Тис и Ирен выработали, по-умбрийски выражаясь, своего рода модус вивенди. Нельзя сказать, что после первого секса их отношения стали совершенно безоблачными, однако рыжеволосая юница не могла не признать, что текрурийка была ее лучшей на данный момент партнеркой. Сверстницы слишком часто пугались темперамента Ирен, были попросту не готовы к ее напору и страсти. Летисия же... ну, вы понимаете, да?
Так вот, в день вторжения, после того, как первая рота завершила помывку, к практически одевшейся Ирен подошла сзади начальница и тоном, не терпящим возражений, пригласила ее, такую свежую, чистую и сухую, на упражнения в любовных играх - чтобы сразу же после баньки превратить в потную и пахучую. Надо признать, что в плане поиска укромных местечек для подобных дел старая разведчица поднаторела куда больше вчерашней курсантки - подсобка возле кастелянной комнаты, забитая каким-то почти не воняющим тряпьем, ключ от которой Тис намутила у старой подруги, была по меркам Старой Крепости роскошнейшим трах-плацем, лучше не пожелаешь. Но... в тот день чернокожей, изрядно поспорившей накануне с Ирен насчет ее умений работать языком молча и решившей взяться за обучение подчиненной основам оральных ласк, не удалось зачерпнуть из горшочка с медом (дать бы по голове той дуре, что изобрела идиотский эвфемизм, напоминающий детскую сказочку про Медвежку-Сладкоежку). Только-только она стянула с рыженькой труселя, как раздался звонкий удар в подвешенное над замковыми воротами било. Нахмурившись, Тис отстранилась от любовницы, пытаясь понять, какой же сигнал отзвонит сейчас дежурная - и вздрогнула, когда после паузы раздалось три быстрых удара, а затем комбинация повторилась еще раз, и еще, и снова.
"БОММММММММ-БАММ-БАММ-БАММ!"
"БОММММММММ-БАММ-БАММ-БАММ!"
"БОММММММММ-БАММ-БАММ-БАММ!"
"БОММММММММ-БАММ-БАММ-БАММ!"
Черная Тревога. Знакомый распоследней желторотой курсантке роковой сигнал нового полномасштабного вторжения "косматых морд" во владения Сестер. Сигнал, которого полвека ждали и боялись.
А дальше началась обычная для таких ситуаций суматоха. Пока рота готовилась к выходу из лагеря, Тис успела раздобыть у своих знакомых точную информацию о происходящем. Оказалось, все далеко не так плохо, как можно было подумать: мужики атаковали восточный пограничный пост Стражей, и оттуда поступил сигнал тревоги по магической связи, до ближайшей деревеньки вторженцам с востока скакать несколько часов, их не десять тысяч, а всего-то двести человек конных - словом, все похоже не на полномасштабную войну, а на какой-то разбойничий налет с расчетом на внезапность. И теперь, когда эта внезапность оказалась утеряна, уничтожить дерзнувших грозить Куполу ублюдков было делом техники: как не побеждать на своей земле, которую Сестры десятки лет готовили к новому вторжению, вплоть до срытия неподходящих элементов рельефа и насыпания других, стратегически необходимых?
Единственная подходящая дорога с востока к деревеньке Дальние Выперки петляла лентой среди холмов, и небольшой кавалерийский отряд был обречен перед грамотно подготовленной засадой. Лучницы парой залпов щедро сеют смерть в вытянувшейся колонне, фланговая атака конницы Сестер окончательно опрокидывает строй косматых, так что копейным ротам, захлопнувшим капкан, остается, кажется, не так много работы...
Разведгруппа Летисии, впрочем, напрямую в этой сшибке не участвует - строевой бой не их конек, да и экипировка у них для этого дела неподходящая. Даже новенькая Ирен сменила разбитый молотом чернокожей металлический каплевидный щит на легкий и круглый деревянный, куда лучше приспособленный для пеших походов по тылам врага. В этом сражении разведчицы стерегут подходы к зарослям орешника, куда могут рвануть все-таки выскочившие из мешка косматые в поисках спасения - ни одна тварь не должна уйти, как наказала разведчицам ротная, поэтому они и ожидают в стороне, как бы ни подмывало одну рыжую девицу бросить засаду и устремиться прямо в гущу сражения. Они ждут - и рука присевшей за стволом бука Летисии лежит на плече беспокойной молодой "кобылки": она не без оснований опасается, что Ирен может рвануть вперед и все испортить.
Наконец, разведчицы все-таки дожидаются своей минуты славы: прямо на них бегут три спешившихся израненных мужика - один в полулатах и двое в кольчужных рубашках. Каким бы непостижимым способом они не вырвались из капкана Сестер - на этом их везение закончилось: Ирен не успела моргнуть, как смертоносные клинки и стрелы ее соратниц лишили косматых всякой надежды. Латника в шлеме взяла на себя сама Тис, влепившая ему свинцовым оголовком молота прямо в середину груди, так что тот отлетел футов на пять назад, не меньше. И, тем не менее, доспех спас его от мгновенной смерти: он упал на спину, суча ногами и руками по земле, беспомощный, словно перевернутый на спину жук, и из-под бацинета раздавались какие-то сипы и всхрипы.
- Добей, - бросила Тис рыжеволосой, которая одна не поучаствовала в пролитии вражеской крови. Остальные разведчицы ожидающе уставились на Ирен, и та поняла, что вот прямо сейчас лажать никак нельзя. Наступив на грудь мужику, чтобы не дрыгался, она вставила острие меча в прорезь его забрала и нажала сверху на эфес. Снизу раздались какие-то булькающие звуки, напоминающие хрюканье, агонизирующий космач дернулся еще пару раз и затих.
- Вот видишь - ничего сложного, - усмехнулась Старшая. - Как таракана на булавку насадить.
Действительно, убитый Ирен мужик был настолько хорошо бронирован, что можно было усомниться, что перед ней и в самом деле живое существо. Девушка так и не увидела лица своего первого убитого - разведчицы побрезговали снимать шлем, да и не слишком-то это интересное дело - рожи мужиков рассматривать...
***
На этом участие рыжеволосой в боевых действиях и закончилось. Вышло не слишком-то эпично и героично, но, с другой стороны - первый сексуальный опыт в свое время Ирен тоже не особенно впечатлил. Все еще впереди, утешала себя девушка, будут новые битвы и новые победы. И ее надежды были небеспочвенны: в ночь после сражения, когда вернулись живыми и невредимыми те самые Стражи, что предупредили Сестер о вторжении, первая копейная по приказу главнокомандующей Мартины выдвинулась вперед, к границе Закуполья - и в авангарде шли, само собой, разведчицы. Расположившись вокруг холма, на верхушке которого находился в свое время пограничный пост, теперь начисто сожженный, воительницы стали усердно огораживаться палисадами и рвами, подготавливаясь к обороне от могущих подойти подкреплений митриан. Теперь, на новом рубеже, отрядам защитниц Купола предстояло нанести мужикам ответный удар: вдалеке от защитного магического барьера командование планировало построить Новую Крепость, которая станет грозить самой важной дороге Мидгалльского королевства - древней Виа Ильдеци, связывающей юг и север страны и, на беду косматым, проходящей в опасной близости от владений Сестер. Об этом Тис узнала уже с утра от знакомой работницы штаба, и приходящие после рассвета новые подразделения сразу же включались в работу по созданию укреплений и разворачиванию лагеря.
Впрочем, разведгруппа Летисии в этой кипящей деятельности не участвовала. Не то чтобы подчиненные Тис находились на особом положении - отнюдь, заступы и топоры для них вовсе не были запретными орудиями. Однако на то был приказ ротной: отдыхать, набираться сил, по возможности выспаться после ночного перехода (ага, выспишься посреди гудящего ульем лагеря, как же). Приказ этот означал лишь одно: вечером их ждет первая операция на вражеской территории, однако о характере этой самой операции ничего не удалось узнать даже осведомленной по определению обо всем Тис. Сказано было лишь - ждите, а что может быть томительнее подобного ожидания? Как ни странно, соратницы Ирен не слишком сильно беспокоились по этому поводу, ибо, поставив палатку и приготовив наспех поесть, употребляли свободное время по прямому назначению, что называется, сопя в обе дырки на правом ухе. Рыжая, разумеется, так не могла: сидя у тлеющего кострища, она в данный момент была поглощена изучением острия своего меча, на котором после вчерашнего убийства образовалась существенная выщербина. Проклятье, определенно не стоило с такой силой давить сверху в узкую прорезь шлема, теперь даже непонятно, можно ли выправить клинок...