Взяв чарку у подошедшего слуги, Харвис хмуро переводил взгляд с "Егеря" на доску с заказами и обратно. От Устья у него всегда было странное ощущение: вроде и порт (причем, со всеми положенными радостями порта), а вроде и нет. Дело в том, что местная политика делала законы города, мягко говоря, сероватыми. В итоге бюрократы хотели денег, работать в черте города было сложно, а народ был странный. И, зачастую, проездом. Что в какой-то мере позволяло мириться с местными кровососами из городской ратуши. Путешественникам всегда что-нибудь нужно. И это можно было использовать.
Бродяга мысленно прикинул наличность в кармане, вылил в себя содержимое чарки и вздохнул: надо было шевелиться в сторону перезвона золотых львов. А то скоро придется спать на подстилке из лапника и питаться тем, что поймаешь в лесу. Что, в принципе, тоже неплохо, если так подумать. Проблема только в том, что в лесу могут поймать и тебя. И не только волки с мишками. Водилось тут кое-что и покрупнее. Другое дело, что здесь вся их банда была скорее вынужденно, поэтому задерживаться им смысла особого не имело. В Дворняге было лучше, проще и прибыльнее. Так что надо бы по-максимуму взять тут что есть и потихоньку двигать в сторону ставших уже родными притонов.
— А налей-ка мне еще, — обратился Харвис к трактирщику, кладя на стол три монеты. — Хороша у вас выпивка! — дождавшись, пока напиток польется в кружку, Бродяга продолжил. — Слушай, а что там за человек с марионетками сидит? Не в курсе кто он, откуда будет?
Вопрос не был праздным. "Егерь" был толковым малым и если вдруг удастся вытащить его из этой мозгосливной дряни, он может стать полезным. Ну а совсем красиво было бы сделать какое-нибудь взаимовыгодное сотрудничество с хозяином марионеток. Бродяга не шибко любил все это дело, но такие личности часто занимались интересными заказами. А интересные заказы — это интересные деньги, ведь так?