Отступление было самой веселой частью рейда. Резня в деревне вызывала лишь скуку - сначала нужно было держать строй, следить за обстановкой и слушать приказы. Затем - убивать и ловить селян, лишь немногим отличавшихся от скота. Тебрин прочесывал дома, давя зевоту, лениво наносил удары, не обращая особого внимания на то были ли они смертельными и шел дальше. Трофеи его не интересовали вовсе, ведь что можно взять с этих людей? Самым ценным были их жизни. А затем послышался стук копыт и все изменилось
Приказ рассредоточиться был разрешением сорваться с цепи. Теперь каждый был сам по себе и битва, наконец, стала интересной. Сердце колотилось в груди, каждое движение сопровождалось почти болезненной истомой срочности. Один лишний шаг, неверное выбранное направление или промах и ты покойник. Или тот, кто решил преградить тебе дорогу. Броситься на спешившегося воина, вспороть броню широким ударом, нырнуть между двух домов, отрезая погоню, развернуться и метнуть кинжал практически на слух. Короткий вскрик отвечает - попал. И бежать дальше, к следующему противнику.
За мечником тянулся длинный кровавый след, вплоть до самого монастыря. Когда нужно было огрызнуться контратакой, он первым ринулся в бой и последним вышел из него. Пустые петли перевязи, на которой остался всего один плоский кож. Тяжелые от крови рукава рубахи, свежие царапины на кожаном дублете, но и все, на ссадины и мелкие раны темный эльф не обращал внимания.
Уже в воротах он услышал главное слово. Предательство. Путь домой был отрезан. Оставалось либо бежать, либо принять, вероятно, последний бой. Что же, по крайней мере, Тебрин продаст свою жизнь как можно дороже.
- Госпожа, - мечник подошел к жрице, вытирая клинки от остывающей крови, - Мы деремся или уходим дальше?