Выдернув шип алебарды с душераздирающим чавканьем из глазницы уже мертвого гиганта, Игнат сразу же озаботился тем, что любовно протер оружие убийства от крови и мозгов пучками травы, а затем, смочил из поясной фляжки небольшую тряпочку и тщательно вытер лезвие и древко. После этого огр снял шлем, приторочил его к поясу и, широко улыбнувшись, пошел к оставленному неподалеку вещмешку, где торчали драгоценные гусли.
- Мяско - это хорошо, зажарим ! - облизнулся Игнат:
- Ух, поедим! Знатные стада тут у вас ходят. У нас не так. Помню один раз бабка кочергой медведя зашибла, и то все удивлялись откуда это он взялся - приблуда.
Явно не высказывая попыток как-то помочь в свежевании шкур, Игнат подбоченился, вдарил по гуслям, вызвав очередной диссонирующий вой струн, и запел неплохо поставленным басом с грубой хрипотцой:
"Ты охотник, я охотник,
Мы с тобой - охочий люд,
Место наше там, приятель,
Где гуляют и поют.
"Наш охотник, старик Петя
Кабана лупить пошёл.
И смеялись даже дети,
Без *уя домой пришёл..."
Голос "барда" демаскировал небольшой отряд на добрые пару тысяч шагов, так, что спорхнуло несколько галок, возмущенно крича на своем птичьем диалекте.
Выдав десяток куплетов, Игнат замолчал и гоголем огляделся, видимо ожидая признания и всяческих аплодисментов, при этом взгляд его зацепился за лежащую без чувств девушку.
Забросив за спину гусли, огр подошел к Анвил и склонился над ней, присматриваясь:
- Кххмм, но почему только одна голова?! - недоуменно пробубнил себе под нос (правда прозвучало это отнюдь не тихо) бард-алебардист и без труда, словно пушинку, подхватил девушку на руки и взгляну на команду:
- Спит маленькая. Ну-ка расстелите кто-нибудь одеяло, уложим ее поудобнее, - пробасил Игнат, переводя взгляд с одного соратника на другого и обратно.