Неторопливо добравшись до места сбора рейдеров и не углядев никого похожего на местного хольда, Крюгер от нефиг делать оперся плечом на ближайший столб и стал вслушиваться в их базарный трёп.
Послушал, послушал и на небритую рожу само собой улыбка налезла. Хворь хворью, а мозгачи не хрена не меняются. Всё так же творят какую-то дичь, абсолютно уверенные в том, что все вокруг должны их закидонам потакать. Пошёл бы жрачку у остальных коматозников отобрал, если о пропитание этой бабы так сильно печётся или крысу на обед словил. Заодно бы и мусор какой-нибудь насобирал для розжига. Нет, к рейдерам права пошёл качать. К рейдерам, самым, мать его, отзывчивым людям на этой долбанной земле.
Однако, вскоре его внимание переключилось на более любопытную группу местных жителей, нежели рейдеры, из которых, как ему уже казалось, состоит большая часть населения этого городка. По молодому мужчине в очках лишь глазами скользнул, без особого интереса. На видной азиатке же взгляд задержал. Такой типично оценивающий мужицкий, с осмотром задницы и всего более-менее округлого и выпирающего. Девице в маске достался бы всё тот же банальной поверхностный анализ, кабы Крюгер вдруг не ощутил, как его шкуру буквально прожигают ответным "любовным" взглядом. Причём, судя по дрожи в пальцах возле кобуры, девушка как будто его всю жизнь знала. Он её братишку что ли когда-то пришил или другого какого горячо любимого родственничка? Или из-за чего вообще такой напряг?
А потом немного пригляделся и ба! Это же малышка Ингрид! Буйная кровинушка того самого сдувшегося засранца Кая, который так глубоко залез под женский каблук, что оттуда не то, что врат Вальхаллы не видать, даже собственные яйца в темноте хрен отыщешь. И видать по наследству передал их Ингрид, раз ей хватило духа демонстративно пукалку свою поглаживать, глядя на мужика, который так плотно обвешан пушками, что с трудом видно, что вообще скрывается под оружием. Но это ладно, Крюгер оголтелую храбрость любил, сразу видно, что в ней играла папашина горячая кровь, до того, как та окончательно скисла.
Так что начинающую валькирию Крюгер встретил широкой искренней желтозубой улыбкой и заговорчески ей подмигнул. Мол, радуйся, признал чертовку. Как освободишься, не стесняйся, подходи, обнимешь любимого дядюшку Крюгера.
Но пока что нянчиться ему пришлось с местным недохольдом, которому по возрасту надо в дренгах ходить, а не рейдеров возглавлять. Впрочем, насквозь почерствевшее чёрное сердце Крюгера немного подтаяло, при виде искреннего интереса Биффа к качественному орудию смертоубийства. Без надменности парень к вопросу подошёл, с искреннем восторгом и знанием дела. И предложение от него последовало вполне себе честное, без проявлений отвратной мелочности. Далеко пойдёт, если тем же путём будет следовать. Не жадного отморозка, но воина.
- С вами. – лаконично выразил своё согласие Крюгер, с готовностью отлипая от столба. – Пойдём накостыляем этим беспредельщиками. А то твоя фелага успела уже всем жителям города кости перетереть от безделья и нетерпения, пока я здесь собой столб подпирал.
Однако, усмирение бунтовщиков приняло на редкость серьёзный оборот, когда раздались первые, на удивление тяжелые выстрелы. Руки Крюгера сами собой на пулемёт легли, оценивая степень угрозы. Кажется, потешный мордобой откладывался на неопределенный срок. Без лишних слов стрелок двинул вслед за остальными рейдерами.