— Ты бы ложилась рядом, простынешь.
Ингрид легонько тронула подругу за плечо. Полночь любит смотреть в окно, может просиживать так до самых сумерек, а сегодня вот ещё и задремала. Не уследила и Ингрид — стоило только нырнуть в стылую постель и свернуться клубком, притянув колени поближе к животу, как сознание провалилось в глубокую, тёмную яму без сновидений. Последние дни выжимали из Ангела все силы.
— Да… Мы обязательно что-нибудь придумаем… — ответила Ингрид рассеянно, будто вовсе не слушала. — Давай на моё место, пока тепло не выветрилось. Я больше не буду спать.
В это утро Ангел поднялась задолго до первого света зари. Её тело давно не знало отдыха, но сегодня — особенный день, и обычаи должны быть соблюдены во что бы то ни стало. Сегодняшнее солнце она должна встретить вместе с ней — руной рассвета нового дня, руной прорыва на высший уровень.¹ Последней в атте Тюра.²
Запахло пряным. На алтаре в северном углу комнаты в небольшой глиняной чашке курятся сушёные травы, только что зажжённые Ингрид. А сама она, усевшись на край постели, вплетает в косу небольшую деревянную бусину с вырезанной на ней руной. Ингрид изготовила украшение собственными руками и теперь проходит с ним целый день, чувствуя исходящие от священного символа вибрации, насыщаясь и впитывая его силу.
— Владыка Валгаллы… Хранитель письмен тайных… Великому Одину слава… О, великая пряха… Королева Асгарда… Приди к нам… Мудрая во всех судьбах…
До слуха Полуночи долетают лишь обрывки, читаемые подругой вполголоса нараспев. Ингрид поёт висы. Стихи призыва и славления верховной супружеской пары³, восседающей в своих чертогах в ожидании подношений. Дары приготовлены ещё с вечера: крепкий самогон, который Ангел выменяла у Руди, и вышитая льняная салфетка с завёрнутым в неё веретеном — богам надлежит подносить лишь самое лучшее.
На улице зябко и пахнет сыростью. 24 осени назад, в пору пронизывающих ветров, Ильва произвела на свет младенца и всю последующую жизнь посвятила тому, чтобы сегодяшний день настал в жизни дочери. Мама бы ей гордилась. И, конечно, проводила бы к берёзе для подношения. Прошла бы с ней остаток пути, с которого уже не свернуть. Но Ингрид знает: мать всегда рядом, наблюдает за ней из чертогов и улыбается, тихо и светло, так, как только она одна умеет.
Сегодня Ингрид в праздничном платье из крашеного льна, но никто, кроме Полуночи, не видит её в таком необычном одеянии — город охвачен забытьем, у кого-то — наркотическим, а кому повезло меньше — дурманом, из когтей которого пока ещё никому не удалось вырваться. Мор простёр свои удушающие объятия над Вормвудом…
***
— Знать, такова воля Эйр⁴, — говорит Ингрид отцу за завтраком.
Она уже вернулась, и теперь сидит за столом напротив.
— Именно сейчас она наслала эту эпидемию, дабы испытать меня в последний раз. Это знак.
Отец мрачен и корит себя за бесполезность, хоть этого и не показывает. Ингрид знает, что больше всего он ненавидит свою беспомощность — изводит себя как тогда, когда умерла мама — а потому старается поддержать его хоть немного.
— Нельзя отчаиваться, мы не должны. Боги не оставят нас. Только не сейчас, — и добавляет осторожно: — Я вошла в силу — значит, могу попробовать.
Она не договаривает и замолкает. Отцы всегда ревностно относятся к чистоте дочерей, и слова здесь ни к чему — Кай и так всё прекрасно понимает. Понимает, что для обретения силы осталось пройти инициацию. Понимает, что без неё начинать лечить рискованно. Понимает, что его дочь, которую, кажется, ещё недавно качал на руках, стоит на пороге, за которым начинается тернистый путь новой жизни. И чувствует, что многое отдал бы, чтобы обратить время вспять. Ильва была такой: дарила свой внутренний свет другим и, казалось, он никогда не иссякал, становился лишь ярче, чем больше страждущих обращалось к ней. Сможет ли Ингрид?..
— Если не получится, нужно ехать в Хельмвуд, — заметив, как нахмурился отец, молодой Ангел предлагает запасной вариант.
Приверженец классической медицины, Кай не доверяет Вихрю и предпочёл бы, чтобы Ингрид вовсе с ним не связывалась. Но в шестнадцать она сделала свой выбор, когда захотела обучаться у матери. И если на то будет благословение Асов, она станет сильнее их с Ильвой вместе взятых.
— Добудем центрифугу. Сделаем сыворотку, — продолжает девушка. — Правда для этого всё равно надо вытянуть с того света хотя бы одного…
Идею с поездкой в цитадель Ангелов подала сегодня утром Полночь, и Ингрид ухватилась за неё. Она ничего не забыла и не прослушала, хоть Полночь, наверное, и подумала иначе. Полночь… Её личный ангел.
— Только вот накладное это дело. Топливо, охрана… — в сомнении закусывает губу Ингрид. — Налегке ехать небезопасно.
Полночь права: надо поговорить с Матерью.