Хавьеру удалось уснуть не сразу: отчего-то он маялся, лежа на простенькой кровати в капитанской каюте “Мориана” и используя остатки рома вместо снотворного. Всё чудилось ему, что из темных углов следит за ним нечто, а последние слова фон Фиркса эхом звучали к голове. Что есть жизнь? Какой смысл у всего этого барахтанья в морской тине будничных страстей и проблем? Теперь, когда он свободен от своего кровного долга, что будет делать Хавьер Франциско Мендес? Смятая пуля на кожонаном шнурке, мрачное напоминание о давнем предательстве Стеклянного Глаза, давила на грудь, будто прибавила в весе килограмм-другой.
Он помнил ещё, что ром кончился, а саммужчина ещё ворочался на кровати, чувствуя, как догорают внутри последние угли вендетты, как ликие капли пота скользят по маслянистой коже - Мендес в полузабытье дрёмы уже не различал ночную жару и формирующийся в сознании сон, в котором сплавлялись воедино различные куски его жизни. Дом, академия, карьера, флот, брат, Глаз...
Во сне часто мелькал силуэт брата: Иниго был близко, так близко, что можно было протянуть руку и ухватиться, но сколько бы не пытался Хавьер, он никак не мог преодолеть последние сантиметры пути, а Мендес старший лишь улыбался, как-то печально так, будто всё и сам понимал...
Капитан проснулся под тихий плеск волн за бортом, частично от того что в глотке саднило, будто кто-то хорошенько натер её песком, частично от гула в голове. Откуда-то то снаружи доносился говор Грегора и стук его протеза - Мендес даже сперва не понял, как умудился услышать сперва волны снаружи.
Попробовав перевернуться на кровати, Мендес не удержал тихий стон - всё тело болело. Особенно руки и ноги. Похоже, отвык он на службе у предыдущего капитана от муштры, так что первая серьезная схватка так дала о себе знать. Хотелось ещё поспать вопреки всему, но тошнотное состояние, липкая от пота рубаха и штаны, боль в мышцах не давали сосредоточиться на простом желании. Утерев с подбородка слюну, Хавьер заставил себя подняться на ноги.
Пустая бутылка из под рома со звоном откатилась в сторону, когда капитан опустил босые ноги на пол. Глаза упорно не хотели разлипаться. Капитан хотел было окрикнуть Грыгора, чтобы чертов кок притащил воды, но из глотки вырвался лишь хрип.
Капитан, как был босой, с незаправленной рубахой, вывалился из каюты и целеноправленно, не обращая ни на что внимание, поплелся на камбуз, где стояла бочка с пресной водой. Вытащив деревянный ковш, Хавьер без зазрения совести с головой окунулся в теплую воду, словно животное на водопое, ощущая как влага проникает в организм, и и остужает лихорадку сна...